Рассыпается Фейерверк

Утром Натаниэль взволнованно благодарит Пианистку за чудесную песню. Та краснеет, бледнеет, отводит глаза, но не выдает истинного автора. Однако атмосфера на барже становится все напряженнее, и даже кобыле понятно, что долго так продолжаться не может.

***

Мальчик бежит по дороге, размахивая руками. За ним – небольшой грузовичок, за рулем – знакомое с Ансени лицо. Панетта торопится позвать Жозель. Как на зло, женщины задумали большую уборку, и потому на “Травиесе” куда мокрее и грязнее обычного. Мыльные пузыри летят в небеса, Трубачу достается ласковый подзатыльник, луковая трубочка падает за борт. Люди драят щетками все, до чего могут дотянуться. Панетта добирается до адресата через переливчатые лужи, Жозель ахает, но не успевает ни переодеться, ни сполоснуть руки, а подрядчик уже поднимается на борт. В честь уборки Жозель в штанах и заплатаной на локтях рабочей рубахе, а волосы небрежно заколоты у затылка. Мария встает рядом с побледневшей подругой, меряя нежданного гостя испытующим взглядом. Закари не шокирован, но смущен, и неловко комкает шляпу в руках.

– Доброе утро, мадемуазель! И все… Всем вам! Я тут… проезжал мимо, и решил, что, быть может… Что я могу… Что вы…

Бедолагу спасает Карлос:

– Пожалуйте сюда, ко мне, мсье, пропустим по стаканчику, пока дамы закончат наводить чистоту. Вы не торопитесь?

– Нет, что вы! – Закари, словно извиняясь, смотрит на Жозель, которая так и стоит изваянием в центре палубы. – Но я не вовремя… Может, в другой раз?

– Ни в коем случае! Пойдемте.

Мария толкает подругу в бок, и та отмирает, бежит в каюту.

К ужину баржа переливается натертым деревом и медными украшениями, из загона пахнет свежим сеном и… Томас! Мог бы и обождать, позволить полюбоваться результатом стольких трудов, бесчувственный ты чурбан!

Мария готовит одна, к ней присоединяется Натаниэль. Ему поручено чистить репу и морковь, резать хлеб, чтобы после сбрызнуть его чесночным маслом и запечь до хрустящей корочки. Жозель и Закари гуляют за рощей. Я наблюдаю за ними с крыши капитанской каюты и флюгер-петушок попискивает мне в ухо. Белый кружевной зонтик то показывается меж деревьев, то снова пропадает.

Ужинаем радостно, за исключением отсутствия за столом Жозель и, естественно, Рауля. Я играю с Панеттой (без главной блюстительницы приличий никто не прогоняет меня из-за стола). Жанна шепчется с Пианисткой, они хихикают, прикрываясь руками. Карлос задумчив, но улыбается и отвечает на шутки повеселевшего Вольфганга; Флавио звонко смеется, словно напоказ, и стреляет глазами в найденыша. Тот нежно розовеет щеками, но смело возвращает красавчику взгляд. Вот это да… Флавито нашел достойного противника!

Закари ночует в своей машине близ баржи. Разумеется, никто ни на миг не поверил в то, что он “проезжал мимо”, ведь от Ансени до нас несколько дней пути. Закари выехал почти сразу после отплытия “Травиесы”. Из трюма несутся шепотки: подруги не спят. А меня вот совсем разморило. Будь добр, почеши мне голову, пока я не усну.

***

– За городом есть домик… понимаете, мой домик с садом. – Закари дергает рукой, словно желая показать силуэт, но в последний момент стесняется и возвращает пальцы на поля прижатой к груди шляпы. – От матери достался. Там очень тихо, сад немного запущен, ведь у меня совсем нет умения наводить уют. Зато в лесу живут свиристели.

Аккуратные саквояжи стоят у ног. Жозель смотрит в лицо каждому из нас. Панетта бросается к ней обниматься, не сдерживая рыданий. Жозель прячет лицо в пшеничном поле кос, она боится неизвестности, это видно невооруженным взглядом, но упустить шанс на счастье боится еще больше.

Закари откашливается в кулак.

– Вы не подумайте… Понимаете, такое родство душ встречается реже упавших звезд, – его покрытое рябинками лицо краснеет, он смущен своей невольной, пафосной поэтичностью, но все же продолжает: – Я не так молод, чтобы разбрасываться шансами.

Я хорошо представляю Жозель хозяйкой маленького домика, в котором полно окон, жаждущих кружевных занавесок.

Мария стоит рядом с подругой и придерживает на голове большую сумку. Она ни за что бы не бросила Жозель наедине с непроверенным человеком и в случае чего сумеет постоять за них обеих. Наобнимавшись с людьми, Жозель торопится попрощаться с животными. Томас мягко берет из ее ладони дольку яблока, его отталкивает кобыла. Паша урчит, как трактор, подставляя загривок под сильные пальцы. Каждому из капуцинов достается поцелуй и вязаные носочки, которые Жозель загодя связала к Рождеству.

Мария прижимает к груди Панетту. Девочка отказалась ехать а неведомый дом, по крайней мере, сейчас. Мария капает слезами ей на макушку и обещает вернуться уже скоро – весной, когда “Травиеса” будет возвращаться на север. Карта наших постоянных скитаний есть в голове у каждого, но даже если что-то изменится, Карлос непременно зайдет в Ансени разузнать как Жозель с Марией устроились. Свои милые обломки он не бросает никогда, на карту будет нанесена новая точка, а в почтовые отделения до востребования станет приходить на два письма больше.