Равноценный обмен (СИ)

И они были правы, эти крепкие крестьянские парни, загорелые и сильные, пахнущие потом и травами, которыми были набиты их постели. По сравнению с ними Линар казался мальчишкой, ещё не начавшим бриться. Да и что касалось бритья — щетина у него действительно почти не росла, так что услугами цирюльника юноша пользовался не чаще пары раз в неделю. И это тоже смущало, поскольку отца брили каждый день, а у крестьян борода вообще росла постоянно, во всяком случае, так казалось Линару, который видел, как на щеках гладко побритого утром лакея к вечеру уже чернеет щетина.

Тяжело вздохнув ещё раз, юноша сбросил остатки одежды и побрёл к воде, прихватив с собой бельё и мыло. Стирать его научила кормилица, когда он увидел её за стиркой и спросил, что она делает. Именно тогда женщина и рассказала ему о том, что бедные люди не могут каждый день надевать новое, а потому должны стирать то, что испачкалось.

Линар выслушал её внимательно, уже зная, что каждое слово кормилицы — важно, и сейчас эти знания оказались как никогда кстати. Юноша понятия не имел, потеют ли вампиры, но сам он покрывался испариной постоянно, и бельё уже давно утратило свежесть, а так как смены у него не было, наступило самое время постирать.

Присев у воды, Линар старательно натёр бельё мылом, тщательно прополоскал и, оглядевшись, устроил на кусте, росшем на солнышке. И только потом юноша медленно вошёл в озеро, всё ещё не решаясь нырнуть.

В этот момент он совершенно забыл о Детлаффе и не видел, как внимательно вампир наблюдает за ним. А Детлафф смотрел, как Линар вошёл в воду, начал плескаться почти у самого берега, словно малыш, а потом, поймав взгляд вампира, смущённо пояснил:

— Когда я был ребёнком, чуть не утонул… С тех пор никогда не захожу глубоко. Это было…

— Страшно?

— Да. Я помню, как задыхался и думал, что умираю. Тебе не понять, как это.

— Почему же, — возразил Детлафф, — я не могу захлебнуться, но понимаю, как это должно пугать существо слабое и смертное. Человека.

— Ты хочешь сказать, что вы — бессмертны? — спросил Линар, надеясь, что не перейдёт в этот раз границу дозволенного.

— Почти. Убить меня может только высший вампир, — равнодушно пояснил Детлафф, направляясь к берегу, — но тогда за ним самим начнётся охота. Если ты выпил брата по крови — будешь проклят.

— Выпил? Ты хочешь сказать?..

— Да, выпил всю кровь высшего, — вампир вышел из воды и остановился на берегу, подставляя тело под солнечные лучи. — Это запрещено.

— А ведьмаки? Разве они не могут…

— Нет. Только высший, — Детлафф повернулся к юноше лицом, и теперь тот мог видеть рельефную грудь вампира, плоский живот, с чёрной дорожкой волос, мускулистые бёдра и ту часть тела, которую люди считали греховной и срамной. — На моей памяти такого не случалось, если не считать Хагмара. — Детлафф поймал вопросительный взгляд юноши и ответил на незаданный вопрос: — Он слишком много пил, за что и был наказан. Среди нас тоже встречаются… пьяницы, не способные контролировать жажду.

На языке Линара вертелось: «А ты? Ты её контролируешь?», но задать этот вопрос он не осмелился, боясь снова обидеть Детлаффа, вместо этого зашёл немного глубже и нырнул, разбивая водяную гладь. Под водой юноша находился совсем недолго, вынырнул и принялся тщательно мыть волосы, успевшие пропитаться потом, пылью и слипнуться. Пожалуй, они были единственным, что Линару нравилось в себе: густые, шелковистые, длинные, по-настоящему красивые. И это тоже досталось ему от матери, от отца он унаследовал тёмно-карие, почти чёрные, глаза и резко очерченные губы.

Выбравшись из воды на берег, юноша увидел, что Детлафф, по-прежнему обнажённый, сидит на берегу озера. И в какой-то момент Линар поймал себя на мысли, что видеть вампира таким ему… нравится. Бледная кожа под солнечными лучами казалась перламутровой, а лицо, с закрытыми глазами, утратило выражение мрачной суровости, и было сейчас просто красивым.

Юноша застыл на месте, очарованный своим спасителем и шокированный тем, что восхитила его красота мужчины, а не женщины. Он смотрел на Мариэлу, словно на куклу, равнодушно отмечая правильность черт, а сейчас чувствовал восхищение, смешанное с чем-то странным и непонятным. В этот момент на плечо юноши спикировал слепень и пребольно укусил, Линар зашипел, отгоняя насекомое, потрогал бельё, понял, что оно ещё не высохло, вздохнул и присел рядом с вампиром, решив, что пока что одеваться не стоит.

Вытирая волосы полотенцем, чувствуя, как тёплый ветер ласкает кожу, юноша улыбался, невольно вспоминая, как кормилица водила его, тогда ещё совсем малыша, к пруду, который соорудили по приказу отца. Как плескался он в тёплой воде, обрызгивал кормилицу, зная, что ругать его за это точно не будут. Как пытался поймать хоть одну из множества золотых рыбок, плававших в пруду, надеясь, что она окажется именно той, сказочной, и обязательно исполнит его самое заветное желание. Только вспомнить, каким было это желание, Линар не мог, как ни напрягал память.