Равноценный обмен (СИ)

— Ну, в этом плане нам повезло больше, — Аваллак’х скользнул взглядом по телу Филиппы, — хотя могут возникнуть сложности иного рода, а потому советую тебе держать меч наготове.

— О чём ты? — нахмурился Геральт, совершенно не обрадованный услышанным.

— Понимаешь, если вернуть в тело душу, покинувшую его совсем недавно, она может отказаться уходить. И тогда придётся… убить тело ещё раз. Особенно часто это случается с магами, — пояснил эльф, — потому некромантия и не пользуется большой популярностью, а у вас, людей, и вовсе запрещена.

— Охеренная новость, — скривился ведьмак, — ладно, будь что будет. Давай уже, пока Цири не вернулась.

— Даю, — странно усмехнулся Знающий, на мгновение закрыл глаза, глубоко вздохнул, а потом подошёл к столу, протянул руки к Филиппе и начал произносить заклинание.

Ведьмак не понял ни слова, вероятно, они относились к той же разновидности Старшей Речи, что и проклятие Эредина, но подействовали точно так же, как заклинание Йен. От рук эльфа заструилась полупрозрачная тёмная дымка, окутала тело Филиппы, заставив труп мелко задрожать, пальцы чародейки сжались в кулаки, а ещё через мгновение с губ сорвался стон.

— Назови своё имя, — потребовал Аваллак’х, и его голос сейчас разительно отличался от того мягкого и негромкого, который Геральт раньше слышал. Сейчас в голосе появилась пугающая глубина и сила. — Имя! — громче и требовательнее повторил эльф, потому что Филиппа и не думала отвечать: её губы кривились, изо рта вытекла тёмная струйка крови, а потом чародейка закричала, заскребла ногтями по столу. Ведьмак заметил, что шевелилась только верхняя часть её тела, похоже, она сломала хребет, когда упала, да и, судя по крику, боль вернулась вместе с душой и была чудовищной. Понял это и Аваллак’х, выкрикнул ещё несколько слов и вопль Эйльхарт стих, словно обрубленный мечом. — Имя! — повторил эльф и на этот раз получил ответ:

— Филиппа… Филиппа Эйльхарт, — её губы двигались с трудом, она словно вырывала из себя слова, а съехавшая повязка уже не могла скрыть пустые глазницы.

— Кто ты? — спросил Знающий.

— Чародейка.

— Что ты сделала с Трисс Меригольд?

— Упаковала, — кривая и страшная ухмылка появилась на лице Филиппы.

— Где она сейчас?

— Не… знаю, — она опёрлась на руки и попыталась сесть, а Геральт потащил из-за спины Арондит, уже не обращая внимания на рывки медальона.

— Где она, говори! — подавляющий волю приказ Знающего сопровождало странное движение кисти, а Филиппа глухо завыла, падая обратно на стол. — Я могу сделать боль ещё сильнее и продлить её до бесконечности, — глядя на чародейку сверху вниз, процедил эльф, — в отличие от тебя, у меня достаточно времени. Моё тело не начнёт разлагаться через несколько часов. Ты проиграла, Эйльхарт, скажи мне, где Трисс, и я верну тебе покой.

— В коллекции, — прохрипела Филиппа, снова пытаясь подняться.

— Это я уже слышал. В чьей?

— Воорхиса, — отрывая одну руку от стола, ответила чародейка. — Но… ты… никогда… её… не получишь, — она вдруг выбросила вперёд руку, швыряя в эльфа молнию, но Аваллак’х успел отразить её щитом, выкрикнул ещё что-то, а в следующее мгновение ведьмачий меч отсёк чародейке голову. Тело рухнуло на стол, а голова отлетела и шлёпнулась у окна, уставившись на них пустыми глазницами.

— Твою мать, — выругался Геральт, глядя на стол, — я думал, мертвецы колдовать не могут.

— Как видишь, — криво усмехнулся эльф, — потому и не советуют воскрешать магов без крайней нужды.

— Но теперь-то она окончательно… мёртвая? — спросил ведьмак, всматриваясь в тело чародейки.

— Да, а нам осталось дождаться Цири и отправляться в Нильфгаард.

— А что делать с ними? — Геральт указал взглядом на тела чародеек. — Не хотелось бы бросать их на милость трупоедов.

— Предлагаешь похоронить каждую с почётом и воздвигнуть надгробие? — иронично осведомился Аваллак’х.

— Нет. Хотя бы сжечь. Правда не знаю, хватит ли для этого одного «игни».

— Хватит, если его немного усилить, — эльф посмотрел в глаза ведьмака и добавил: — У любого выбора есть последствия, Геральт.

— Ты о чём? — приподнял бровь ведьмак.

— О Фрингилье. Не вешай на себя её смерть.

— Умный, да? — криво усмехнулся Геральт.

— И горжусь этим, — ответил Аваллак’х. — Примерно так же я чувствовал себя, когда ты убил Карантира. Жаль, что его связь с Эредином оказалась сильнее моих разумных доводов.

— В смысле? — приподнял бровь ведьмак.

— В том самом. Они были любовниками много лет. Впрочем, сейчас всё это уже не имеет значения, — эльф поморщился, — хоть я до сих пор жалею, что когда-то отвёл Карантира к Эредину. Но хватит об этом, прошлое изменить невозможно, даже если очень хочется.

— Согласен, — кивнул Геральт, — хреново, что я понятия не имею, где находится резиденция Воорхиса, и как мы туда попадём.

— Вот так, — улыбнулся Аваллак’х, указывая на открывающийся портал, из которого вышла Цири. — И точно так же уйдём.

— О чём ты? — спросила ведьмачка, внимательно выслушала пояснения Знающего и сказала: — Так чего мы ждём?

— Уже ничего, — ответил эльф, — Геральт, ты готов?

— Давно, — ведьмак шагнул к телам чародеек, — с кого начнём?