Равноценный обмен (СИ)

— Хорошо, а теперь отойдите за фонтан и не вмешивайтесь, даже если очень захочется, — приказал Знающий, зажигая свечи, и начал читать заклинание, ни одного слова из которого ведьмак не понял. Зато прекрасно ощутил его мощь, потому что медальон дёргался на цепочке, грозя с неё сорваться, а воздух, казалось, сгустился и зазвенел от наполнившей его силы.

Кристаллы на треножниках засветились, яркие лучи вырвались из каждого и сошлись на фигурке, которая постепенно стала прозрачной, а потом начала медленно расти. Геральт сжал руки в кулаки, глядя на то, как фигура снова темнеет, обретает плотность и форму, и вот уже вместо статуэтки в центре круга оказалась обнажённая, по-прежнему скорчившаяся Трисс.

Глаза чародейки распахнулись, но взгляд не был осмысленным, казалось, она не понимает, что произошло и не видит ничего и никого вокруг. Ещё через мгновение Трисс закричала, ещё сильнее сжимаясь, словно её раздирала нечеловеческая боль. Ведьмак невольно рванулся к ней, но Цири схватила его за локоть и отрицательно покачала головой. Произнесла одними губами:

— Не смей. Ещё рано!

— Как тебя зовут? — громко и требовательно спросил Аваллак’х, наконец-то опуская руки и отступая от круга на шаг.

— Трисс… — выдавила чародейка и снова болезненно застонала, прижимая руки к животу.

— Прекрасно, — лёгкая улыбка скользнула по губам эльфа, и Геральту захотелось двинуть ему в морду — нашёл время скалиться. — Вода совсем рядом, Трисс, прошу, — Знающий указал в сторону фонтана, чародейка послушно повернула голову и поползла к нему, даже не пытаясь встать на ноги. Она перевалилась через борт и плюхнулась в воду, подняв тучу брызг, и несколько минут слышался только плеск воды и фырканье. А потом Трисс улеглась на дно фонтана и сказала:

— Не думала, что придётся пережить такое ещё раз… Это сделала Филиппа?

— Да, — ответил Геральт, шагнул к фонтану, присел на борт, внимательно глядя на Трисс, — вода холодная, ты можешь простудиться.

— И совсем не холодная, — возразила чародейка, всем своим видом показывая, что не собирается покидать фонтан, — дегидратация — то ещё удовольствие, Геральт.

— Представляю, — скривился ведьмак, — но лучше всё же не рисковать.

— Геральт прав, — бросил Аваллак’х, собирая в мешок уже не нужные принадлежности, — предлагаю перебраться в дом. Лёгкий обед и обильное питьё помогут ничуть не хуже фонтана.

— Сейчас… ещё немножко, — жалобно попросила Трисс, садясь, подобралась поближе к струям чистой воды, льющейся через края мраморной чаши, и принялась жадно пить. И только когда зубы чародейки застучали от холода, а губы посинели, она медленно поднялась на ноги, взяла из рук Цири полотенце, кое-как им обмоталась, попыталась переступить через борт, поскользнулась, потеряла равновесие и упала бы, если бы не Геральт.

Он успел подхватить её, взял на руки, прижал к себе, чувствуя, как она дрожит, и бросил вопросительный взгляд на эльфа. В ответ Аваллак’х сделал знак рукой, предлагая следовать за ним, и пошагал к дому.

========== Глава 38 ==========

Первым, что бросалось в глаза в гостиной Знающего, был портрет Цири. Он изображал ведьмачку за мгновение до того, как она вошла в Tor Gvalch’ca. Геральт понял это сразу — тот взгляд Цири врезался ему в память, и, как оказалось, не только ему.

— Пожалуй, именно эта картина помогла мне принять верное решение, — сказал Аваллак’х, заметив взгляды гостей, прикованные к портрету. — Я рисовал её дольше, чем что-либо до этого, а когда закончил — отправился в Темерию искать Zireael.

— Красиво, — обронила Трисс, неохотно отрываясь от стакана сока с глюкозой, который поставил перед ней эльф. — Не знала, что ты ещё и художник.

— Для Aen Elle естественно стремление к прекрасному, — улыбнулся эльф, наполняя кубки лёгким пахучим вином, — практически каждый из нас — творец.

— Кроме Эредина, — обронила Цири, устремляя взгляд в пламя камина, уютно потрескивавшего за изящной кованой решёткой. — Он презирал людей, но мало чем отличался от них: точно так же любил проливать кровь, неважно — чью.

— Он был воином, Zireael, — мягко сказал Аваллак’х, — в его жизни были две настоящих страсти: смерть и секс. И даже я не знаю, что он любил больше.

— Смерть, — не поворачиваясь, произнесла ведьмачка, — их любовь была взаимной. И похоже, смерть очень сильно ревновала его к живым. И в итоге забрала, чтобы не делить с кем-либо ещё.

— Туда ему и дорога, — Геральт поставил опустевший кубок на стол, — последний, кого мне будет не хватать — это Эредин.

— Предлагаю сменить тему, — подала голос чародейка, — лучше расскажите, что произошло после того, как меня упаковали. Последнее, что помню — руки Филиппы на своей голове и боль.

— Ты правда хочешь это знать? — поморщившись, спросил ведьмак, увидел утвердительный кивок Трисс и рассказал ей всё. Скупо, сухо и по-деловому, минимально вдаваясь в подробности. И невольно вздрогнул, когда она сказала:

— Хорошо, что там не было Йен.

— Да, — не стал спорить Геральт, — но её и не могло там быть. В любом случае, с Ложей покончено, а нам ничто не мешает вернуться домой и спокойно жить дальше.