Раз мальчишка, два мальчишка

Вова размахнулся и врезал Андрею по лицу. Из носа брызнула кровь, ноги подогнулись, и мальчик упал на землю. Пока Андрей падал, он с удовольствием отметил, что не чувствует боли. «Теперь главное – побыстрее встать», – подумал он. Точнее, даже не подумал, а почувствовал, все его мышцы напряглись и толкали вверх.

– Эй, малого не трогай! – услышал Андрей приближающиеся голоса Пашки и Ивана.

– А то что? – огрызнулся Вова. – Сначала псих этот ноет, теперь мелочь эта пиздит.

– Нельзя нам между собой собачиться! – оборвал его Иван, и Андрей тихо порадовался, что такой мощный парень оказался сейчас на его стороне.

Покойные Сеня и Валера подошли к плачущему Вале и встали по обе стороны, как часовые, явно давая понять, что если Вова к нему и подойдет, то только через их трупы.

– Да ладно, ладно, – злобно пробурчал Вова. – Но ты-то, – обратился он к Ивану, – должен понимать, что псих и мелкий для нас обузой будут? Нормальные мужики должны вместе держаться.

Иван ничего ему не ответил. И это Андрею не понравилось.

– Мы все должны вместе держаться, – тихо сказал Пашка, протягивая ему руку и помогая подняться. – Может, к медсестре тебя отвести?

– Спасибо, не надо, я утром схожу, – пообещал Андрей, вытирая красный нос рукавом.

Оставшуюся часть ночи Андрей пролежал с открытыми глазами. Он знал, что Пашка тоже не спит, но говорить никому из них не хотелось.

– Тра-та-та-та, – время от времени вскрикивал Валя. – По воображаемому врагу, тра-та-та-та!

– Заткнись, психозный! – неслось ему в ответ со всех сторон.

Волосы

На следующее утро, не выспавшись, парни отправились сооружать окопы. После долгих препирательств решили, что окопы – вещь не такая уж бесполезная, в отличие от сказок. Про них еще надо было подумать, при свете дня этот приказ казался еще более абсурдным, чем ночью.

Парни снова тащились через подмерзшее поле к лесу все вместе, понурые и одинокие. Только вечно неунывающие Эдик и Федя пели на все лады:

– Хоп-хоп, мы украдем окоп! Хоп-хоп, мы спиздим даже гроб.

– Получишь сразу в лоб, – попытался ответить им Иван в том же духе, но с юмором у него было не очень.

Как самый ответственный исполнитель приказа, он нес на плече единственную оказавшуюся у них лопату. К счастью, еще четыре нашлись в медсанчасти у Конкордии Петровны.

– Конечно, у меня есть лопаты. Лопата в медчасти – самая нужная вещь, – прокаркала она.

– Это, интересно, почему? – проворчал Пашка.

– Чтобы хоронить всех, кого не вылечила, – злорадно прошептал ему на ухо Вова.

– Как здоровье, мальчики? – поинтересовалась Конкордия Петровна, как будто услышав Вову.

– Могло быть и получше, – ответил ей Толик-туберкулезник и тут же закашлялся.

– А могло быть и похуже, правда же? – хитро улыбаясь, спросила старая женщина. Толик недовольно фыркнул.

– А у тебя что с носом, Андр-р-рюша? – спросила медсестра, заметив распухший нос мальчика.

– Это я вчера упал, – автоматически соврал он. Жаловаться на Вову древней старухе было бы странно, да и не маленький он уже. Знал, что получит, вот и получил. Это не так обидно, как если бы неожиданно и непонятно за что.

– Хор-р-рошо же ты упал, зайди ко мне, как будет минутка, я посмотрю.

Работать решили по очереди. Ожидая своей, Андрей прохаживался на границе тревожившего его леса, не решаясь туда зайти. Деревья он вообще-то любил, но эти свесили свои цепкие голые ветки до самой земли, и непонятно было, что у них на уме. Больше всего его удивляло то, что он не слышит птиц. «Где им еще жить, как не в этом лесу?» – думал он. Но из леса тянуло только полнейшей и какой-то ненормальной тишиной. А еще Андрею показалось, что во время прошлого его визита к Конкордии Петровне лес был гораздо дальше отсюда, чем сейчас.

– Что ты там видишь? – неожиданно раздалось над его ухом.

Андрей обернулся. За спиной стоял Егор. Его темные глаза недоверчиво вглядывались в сплетение веток.

– Не хотел бы я оказаться в этом лесу, – с напускной таинственностью сообщил он.

– Почему? – спросил Андрей и тут же осекся. – Что, опять сказку какую-нибудь расскажешь, как тогда про ворон?

– Да нет, – как будто обиженно ответил Егор. – Просто он какой-то стремный.

– Вот и мне так кажется, – согласился Андрей.

– А ты меня теперь вруном, что ли, считаешь из-за той истории про вороньи похороны?

Андрей смутился, он бы не стал ни у кого спрашивать, считает ли его кто-то лгуном. После той истории о смерти матери ответ был очевиден.

– Не знаю, – осторожно начал он. – Мне показалось, что не все там было враньем. По крайней мере, не для всех.

– А ты мне нравишься, малой! – Егор хлопнул Андрея по плечу. – Ты очень умный для своих лет. Да и вообще.