Раз мальчишка, два мальчишка

– Вы же одинаковые, родились в один день, у одной матери. Вы вроде как один человек, вот на одного еду и получайте, – говорил комендант и давал братьям одну тарелку каши и один кусок хлеба. Он явно хотел поссорить братьев и посмеяться над тем, как они будут драться из-за куска хлеба. Но братья все делили поровну: ломали хлеб и ели кашу по очереди.

Долго злился комендант и наконец придумал, как проучить братьев за их тихую наглость. На день рождения братьев, который вообще-то никогда не праздновали, комендант преподнес им подарок – модные импортные кроссовки. Одну пару.

Задумались братья. Замысел коменданта они, конечно, разгадали и между собой ссориться не стали. Но очень уж им хотелось коменданта проучить, да и кроссовки им понравились, никогда у них таких не было.

– Сожгите эти кроссовки, – шипел им огонь в костре.

– Утопите эти кроссовки, – шептала им река.

– Выбросьте эти кроссовки куда подальше, – завывал ветер.

Но не послушали их братья и придумали собственный план.

Прошла ночь, настало утро. Комендант во время утренней зарядки смотрит на братьев, ожидая увидеть их с синяками и ушибами из-за драки. А синяков нет и ушибов нет, а кроссовки – у каждого свои. Стоят братья в них и улыбаются, и где паршивцы взяли еще одну пару, совершенно непонятно.

Комендант так разозлился, что заболел и умер, а братья ходили в новых кроссовках еще очень долго. Вот только родную речь они больше не слышали: не говорили с ними ни ветер, ни вода, ни деревья, ни камень, и воровали они снова и снова, но никак не могли вернуть утраченное.

–

Андрей не отрываясь смотрел на пляшущее пламя костра, пока Эдик и Федя рассказывали свою историю. Ему казалось, что в огне он видит силуэты двух братьев, слышит их трескучие нездешние голоса. Когда Эдик и Федя замолчали, мальчик подумал, что, наверное, прошло уже много лет, и он, подняв глаза, никого из парней теперь не узнает.

Не узнать хмурое лицо Вовы, которого Андрей увидел первым прямо напротив себя, было, конечно, трудно. Но даже в его лице что-то как будто изменилось, оно сделалось печальным и задумчивым. Страх и суетливость куда-то пропали. И тут снова раздалось: «Кх-х-ч-ч-ч, кх-х-ч-ч-ч».

– Хорошая сказка, рядовые. Главнокомандующему нравится, только вот войны там нет совсем, – рация зловеще зашипела и замолкла, а парни заерзали на своих местах. – Но раз уж вы были первыми, то мы вам зачтем. А следующие чтобы сейчас учли это и исправили, – строго закончил голос.

– Сейчас? – с тревогой спросили Толик и Иван.

– Да, сейчас! Главнокомандующий любит по три сказки за ночь слушать, – гаркнула рация. – Следующий!

– У меня есть сказка, – громко сказал Жека. – В ней – про войну.

Все с удивлением посмотрели на него, а Жека вытянул вперед ненастоящую ногу, хмуро уставился в землю и начал рассказ.

СКАЗКА ОБ ОДНОНОГОМ ПАРНЕ

В одном южном городе жил парень, было у него две руки и две ноги и вообще все, что должно быть у парней. Кроме всего этого был у него талант – он мастерски обращался с мячом, и все говорили о том, что он станет известным спортсменом. Много и упорно парень тренировался, но вместо соревнований отправился в армию, так как правитель тех земель развязал войну с соседями.

– Раз мячом в кольцо ты попадаешь, то и во врага попадешь, – сказали ему и отправили воевать.

И он попадал, вот только после попаданий этих на улицах оставались трупы, и их почему-то никто не убирал.

Идет парень как-то по улице захваченного города и видит: тело лежит женское. Совсем как живое лежит, только мертвое и руку вперед тянет. А на руке этой ногти красные, но только не от крови, а от лака.

Замедлил шаг парень, стало жалко ему эту красивую руку и эту женщину. Остановился он и не знает, что делать.

И вдруг рука зашевелилась, заскребла ноготками по земле, и парень услышал:

– Забери мое тело и похорони.

Парень вскрикнул и отскочил от женщины. Глаза ее были закрыты, но губы едва заметно шевелились:

– Холодно мне тут лежать, руки мерзнут. Пожалей меня, положи в теплую землю, – просила она.

– Эй, ты чего там копаешься? Идти пора! – услышал парень грубый голос сослуживца.

– Не могу, мне пора, – сказал он телу женщины, надеясь, что все это ему кажется, и отвернулся, чтобы идти.

Но ему не казалось, ручка женщины ухватила его за лодыжку.

– Положи меня в землю, похорони, укрой, холодно, – причитала убитая, сжимая ногу и впиваясь в нее ногтями.

Парень вскрикнул, пнул женщину и убежал. И был это последний раз, когда бежал он на обеих ногах. Ногу, за которую тянула его женщина, оторвало снарядом.

А тело женщины так и осталось лежать, где лежало. Оно мерзло и скребло красными ноготками высохшую траву, как будто хотело зарыться в землю, чтобы согреться.

–