Раз мальчишка, два мальчишка

Пока парни курили и опасливо косились на барак (внутрь зайти так никто и не решился), Андрей подошел поближе к лесу. Это были все те же деревья и кусты, что он сотню раз видел в других местах: с обычной корой, обычными ветками, не до конца облетевшими листьями. Но что-то с ними случилось. И мальчик никак не мог понять – что именно. Росли они как-то неправильно, но в чем заключалась эта неправильность, сказать было сложно. Деревья будто все разом, под действием невидимого ветра, подались вперед и так и застыли, словно слишком сильно вытянули шеи. У Андрея возникло неприятное чувство, что тянутся они именно к нему, что-то им от него надо.

– Лесом любуешься? – услышал он за спиной отрывистый голос Конкордии Петровны.

– Да не особо. Странный он какой-то.

– А ты зоркий мальчик. Заходи ко мне как-нибудь потом, я тебя чаем напою.

– Хорошо, зайду, – ответил Андрей и, бросив быстрый взгляд на Конкордию Петровну, тут же засомневался, что сдержит это обещание.

После не слишком удачного похода в медсанчасть парни понуро тащились через поле назад к костру и кроватям.

Только Толику-туберкулезнику почему-то было весело.

– А знаете, почему наша медсестра такая старая? – радостно вертя головой во все стороны, вопрошал он.

– Ну и почему? – без особого энтузиазма спросил Иван.

– А чтобы мы ее до смерти не заебали! – заржал Толик. Он так развеселился от собственной шутки, что зашелся лающим кашлем, и непонятно было, смеется он или задыхается.

Вскоре к сиплому смеху Толика добавился еще один звук, показавшийся Андрею куда более зловещим. Пока парней не было, их и без того странный лагерь оккупировали воро́ны. Они сидели на спинках кроватей и зловеще покаркивали. Десятки черных клювов синхронно раскрывались и выпевали какую-то только им понятную песню.

– Жаль, нам оружие не выдали, постреляли бы сейчас, – сокрушался Вова.

– Нельзя по ним сейчас стрелять, – как-то очень серьезно сказал Егор.

– Это почему еще?

– Они своих хоронят. Это вороньи похороны.

– Похороны? – удивился Андрей. – Разве у птиц бывают похороны?

– У этих бывают, – ответил Егор. – У нас в цирке были вороны, умные птицы, я много про них знаю. Они оплакивают своих умерших почти как люди, собираются стаей, каркают, прощаются. Думаю, там, между кроватей, мы мертвую ворону и найдем.

Андрей с интересом посмотрел на смуглого темноволосого Егора. Никогда он еще не встречал человека, работавшего в цирке. В школе, где он учился, все мечтали быть программистами, юристами, ну или в крайнем случае врачами.

Парни притихли, тема про похороны никому не понравилась, пусть даже и птичьи. Потоптавшись немного на месте и отдав дань уважения вороньему горю, они осторожно двинулись к кроватям.

– Да пошутил я, пацаны! Какие, на хрен, вороньи похороны! – засмеялся Егор, глядя на то, как нерешительно двигаются его товарищи. – Видели бы вы свои лица!

– Вот ведь гнида! – выругался Толик. – Это ж надо так напугать.

– А мы знали, что врешь! – радостно закричали Эдик и Федя.

Иван сердито сдвинул брови и ничего не сказал.

– Нехорошо так шутить, – просипели Сеня и Валера, – к смерти надо иметь какое-никакое уважение.

Андрею стало как-то обидно то ли потому, что он так легко Егору поверил, то ли потому, что ему хотелось, чтобы эта выдумка оказалась правдой. Все-таки птицы, которые оплакивают своих, внушают кое-какую надежду если не на человечество, то на мир в целом.

Назло всем, особенно Егору, он пошел искать среди кроватей мертвую птицу, а найдя ее, решил закончить то, что не удалось воронам, – похоронить ее как следует.

Дождавшись сумерек, Андрей отошел подальше от лагеря и принялся ковырять мерзлую землю ножом. Получалось не очень.

– Ты что там копаешь, малой? Клад ищешь? – окликнул Андрея незаметно подкравшийся Пашка.

– Я ворону хороню, – все еще немного обиженно ответил мальчик.

– Вот черт, нашел ее все-таки?

– Как видишь.

– Давай помогу похоронить зловрана, – предложил Пашка, склонившись над мертвой птицей.

– Зловрана? Такое слово вообще существует? – улыбнулся Андрей, вся его обида мигом отступила.

– Не знаю, – ответил Пашка, – мне всегда казалось, что птицы эти не особо добрые.

– А мама их почему-то любила.

– Ну-у, – деловито протянул Пашка, – а у меня сестра младшая вон крыс любит. Всякое бывает.

«Сегодня любит, завтра нет, она по крайней мере живая», – про себя ответил ему Андрей.

Вернувшись в лагерь, Андрей и Пашка застали близнецов Эдика и Федю весело скачущими на своих кроватях. Сетки пружинили и подбрасывали братьев к косматому серому небу, а они махали руками, как огромные птицы.

– А вот и настоящие зловраны, – пошутил Пашка.

– Эй, давайте к нам! – кричали Эдик и Федя. – Давайте летать, пацаны!

Андрей, не зная, что на него нашло, бросился к своей кровати и тоже стал прыгать на ней, бешено размахивая руками. Вскоре к нему присоединились Пашка, Егор, Иван и Толик-туберкулезник. Так они и прыгали всемером под одобрительное бурчание Сени и Валеры, восторженный писк Вали и завистливые взгляды одноногого Жеки.

– На небе вороны, под небом – монахи! И я между ними в расшитой рубахе! – вопили Эдик и Федя, махая крыльями.