Разбитые часы Гипербореи

Его ждал к себе Чапеллон. Он вызвал его из России, Скандаровский написал, что приедет позже, через несколько месяцев, сейчас у него неотложные дела, но Чапеллон настоял на своем. Скандаровский, оставив все, приехал в Англию. В дороге, когда он плыл на пароходе, его укачало, он боролся с приступами дурноты, все в такие минуты виделось в мрачном безнадежном свете… Терзали мысли, что его вообще могут уволить, а ведь место, где он сейчас работал, было хорошим, с перспективами повышения. Дочка уже ходила в школу. Наташа тоже вроде смирилась со всеми переменами, которые произошли после революции. Теща умерла, как только узнала, что сожгли фамильную усадьбу. Следом за ней скончался тесть…

Невольно Скандаровский сердился на Чапеллона. «Ему хорошо, – думал он. – Сам себе хозяин. Вольная птица. А мне неизвестно как еще аукнется этот вояж». Скандаровский вспомнил, как начальник, нахмурившись, подписывал заявление, что ему нужно поехать к родственникам в Англию (так его научил Чапеллон). Этот взгляд Семена Викторовича Скандаровский буквально ощущал на себе – пронизывающий, колючий, неприязненный.

– Вы не проедете? – спросил Скандаровский таксиста.

– Нет, скоро будем.

Нужный дом показался за поворотом…

«Вот где обитает Чапеллон, – подумал Сканадровский, – весьма недурственная обстановка…»

Дверь ему открыл все тот же Ами, индийский слуга, который, казалось, не изменился ни капельки.

– Добрый день, Ами!

Тот отвесил поклон и пошел вперед.

Чапеллон ждал гостя в небольшой овальной комнате, стоя у окна. Когда Скандаровский вошел, резко повернулся к нему и направился навстречу.

– Здравствуйте, мой друг! – Чапеллон энергично пожал ему обе руки. – Рад вас видеть, хорошо, что вы приехали, отнеслись серьезно к моей просьбе. Но все разговоры потом. Наверное, вы сейчас хотите принять ванну и пообедать. Ами приготовил нечто необычное. Я хотел побаловать вас.

Чапеллона Скандаровский не видел пять лет. Последний раз они разговаривали в 1922 году перед самой высылкой из Советской России писателей и философов. Да, пять лет пролетели как один день. Кто бы знал-ведал…

– Ами покажет вам вашу комнату. Не знаю – надолго ли, но пока вы здесь.

Скандаровский хотел спросить, что он имеет в виду, но понял, что устал. Горячая ванна – это то, что ему нужно сейчас. А потом – обед.

Когда он вошел в комнату вслед за Ами, стол был уже сервирован.

– Вы немного поправились с момента нашей последней встречи, – с легкой улыбкой сказал Чапеллон.

– Размеренная жизнь располагает.

– Размеренная? – Чапеллон сложил руки домиком. – Вы не ошиблись, мой друг?

– Сейчас в России все с трудом, но налаживается. У меня, как вы знаете из моих писем, неплохие карьерные перспективы на работе, начальство меня ценит и продвигает. Так что… – фразу Скандаровский не закончил.

– Я все знаю, – Чапеллон посмотрел на него с улыбкой. – Но все же мне кажется, что вы глубоко ошибаетесь.

– В чем?

– В том, что жизнь налаживается, – собеседник Скандаровского открыл крышку, которая накрывала блюдо с едой. Аппетитный запах защекотал ноздри.

– Горячо рекомендую эту пищу богов. Ами бесподобно готовит.

Мясо ягненка в сливочном соусе со спаржей таяло во рту. Какое-то время они ели в молчании, иногда Скандаровский украдкой смотрел на Чапеллона: тот тоже несколько изменился со дня их последней встречи. В отличие от Скандаровского, Чапеллон похудел, волосы поредели, на затылке просвечивала лысина. Щеки впали, а нежно-розовый румянец поблек. Взгляд англичанина стал еще более твердым, а когда он прищуривался, то складывалось впечатление, что за тобой наблюдает большая нахохлившаяся птица. «Сколько, интересно, ему лет, – подумал Скандаровский. – Сорок, пятьдесят, больше?»

Принесли кофе с маленькими апельсиновыми кексами.

– Кексы свежие.

– Выпекал Ами?

– Нет, – Эдуард Чапеллон улыбнулся. – Готовые. Прекрасная кондитерская неподалеку. Кексы Ами берет там… Сигару не хотите?

– Давайте…

– Наверное, в России сигарами не баловались?

– Нет.

– Это удовольствие для ценителей… Настоящие сигары не так легко найти, изготавливают их тоже особым способом. Предлагаю пройти в библиотеку. Там мы сможем поговорить.

Окна библиотеки выходили в маленький садик.

– Наконец настало время для неспешного разговора. Могу сказать вам очень важную новость. Мой друг, ваша миссия в Москве закончилась.

От неожиданности Скандаровский закашлялся.

– Как?

– Да. Мой друг… – Эдуард Чапеллон наклонил голову. – Расклад серьезно изменился. События приняли необратимый оборот. Нужно сконцентрироваться совсем на другом направлении. Там вы сделали все, что могли. Это не значит, что ваше направление будет свернуто, им займутся совсем другие люди. А ваша задача теперь состоит в ином…

– Но, помилуйте, – Скандаровский развел руками. – Прошу объяснить хоть что-то в этой чехарде. У меня просто голова идет кругом от ваших слов. Я, конечно, в этой жизни готов ко всему. Как старый солдат, как брат, который стремится к свету. Но все же ваше заявление повергло меня в недоумение и растерянность.