Разбитые часы Гипербореи

Отто Ран был его заданием, по собственной воле он вряд ли захотел бы быть рядом с этим энтузиастом с вечно горящими глазами. Восторженный любитель древностей, неутомимый исследователь – Отто Ран пугал Скандаровского. Но задание надо было выполнять. Отто Ран посвятил себя поиску древних артефактов, которыми он буквально грезил, считая, что действует не сам по себе, а под влиянием «тайных сил» и учителей. Отто Ран родился в небольшом городке в Южной Германии и, как сам он рассказывал Скандаровскому в минуты откровенности, рос нервным впечатлительным ребенком, который находился под сильным влиянием греческой и римской мифологии, скандинавских саг. А любимыми его предметами были история и литература. Он бредил романтическими историями – сагой о Нибелунгах, легендой о Парсифале… Иногда перед ним мелькали картины далекого прошлого – неясные и нечеткие – как вестники иных уже угасших эпох… и это было похоже на дар ясновидения. В университете он продолжил изучать историю, легенды, гностицизм… Пытался найти место силы, где можно обнаружить заветные святыни. Ему казалось, что вот-вот в мире разразится апокалиптическая борьба добра и зла. И неизвестно – кто выйдет из нее победителем. Он искал соратников, и это привело его сюда, во Францию. Он сблизился с неокатарами (Ран называл их так, этих новых адептов старого учения катаров[1]), но потом они разошлись во взглядах. Весной 1932 года Отто переехал в курортный городок Усса-ле-Бан и остановился там. Эта местность – регион крупнейших в Европе залежей известняка; Отто собирался исследовать и раскопать пещеры, пронизывающие окружающие горы. Предполагалось, что они играли важную роль в процессе посвящения средневековых катаров. Возможно, там скрывались их сокровища. Ведь, согласно легендам, священный Грааль был вывезен из Монсегюра, замка-крепости катаров, буквально накануне его штурма. И где же теперь они хранились – Грааль и остальные священные древности? Не в этих ли пещерах их спрятали?

Отто без устали посещал окрестные пещеры, это было делом его жизни, он готов был заниматься этим денно и нощно. Он исследовал их, делал фотографии. Иногда Скандаровский сопровождал его, иногда Ран уходил один, при этом напуская на себя страшно таинственный вид. Он не подозревал, насколько внимательно Скандаровский наблюдал за ним. Со стороны Ран мог показаться даже симпатичным. Подтянутый, загорелый… Лицо у него было удлиненное, с крупными чертами и высокими скулами. Волосы зачесаны назад, лоб открыт. Для Отто были характерны сильные перепады настроения – от восторженности к меланхолии. Бывало, он кричал по ночам, но, проснувшись, ничего не помнил.

Слыша его крики, Скандаровский думал: насколько Рана хватит. Справится ли его нервная система с надвигающимся ужасом. А мир стремительно катился к большой войне. Об этом ему говорил Чапеллон, Скандаровский регулярно через одного проверенного курьера отправлял ему послания в Англию. Один раз он встретился с Чапеллоном в Париже, в кафе, тот сидел со скучающим видом и смотрел на улицу, на людей, проходящих мимо.

– Они даже не подозревают, что будет с этим миром через несколько лет.

– А что? – Скандаровский расправлялся с аппетитным бифштексом. Он посмотрел на Чапеллона. Вилка застыла в воздухе.

– Лучше бы не знать, – процедил тот.

– Почему?

– Будут жить спокойней. Но с вами, мой друг, могу поделиться. Мир идет к грандиозной войне, какой еще не было в истории. Столкнутся два мира, и кто-то будет победителем.

– Вы уже знаете – кто? – помимо его воли в голосе Скандаровского прозвучала ирония.

Чапеллон поднял бокал с красным вином.

– Победитель будет один. «Правь, Британия, правь морями!»

– Слова истинного англичанина, – хмыкнул Скандаровский.

– Не совсем. Мои предки из Венеции. Мы когда-то покинули наш край и переехали в Англию. Теперь живем здесь. Я знаю свою родословную, которая уходит в глубь веков.

– Я этим похвастаться не могу.

– Большинство людей – да, не могут. Но те, кто знает своих предков – благоговейно хранят о них память…

Он повертел в руках бокал.

– Не могу привыкнуть к вину. Мое предпочтение – виски. Коньяк. Стакан молока на ночь. Вино любят лягушатники.

– Как бы кто нас не услышал.

Чапеллон посмотрел на него, но ничего не сказал.

– Как ваш подопечный?

– Отто полон энтузиазма, ходит регулярно в пещеры, но пока не нашел то, что ищет.

– Вы в этом уверены?

– Он бы сказал. Непременно, – после легкой паузы добавил Скандаровский. – Он не сможет скрыть свой триумф. Он настоящий фанатик своего дела.

– Такие двигают историю в определенные моменты. Вы думаете, он действительно что-то знает?

Скандаровский подобрался. Он понимал, что должен дать собственное мнение: четкое и конкретное.

– Думаю, что – да. Он обладает неким даром ясновидения и настолько погружен в те эпохи, что порой кажется: он там живет. Он постоянно рассказывает мне о Граале, Персифале, короле-рыбаке… все эти древние мифы переплелись в его голове в одно причудливое полотно.

– Посмотрим… – Чапеллон отпил вино и поморщился: – Кислятина.

– Значит, будет война?