Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

И удваивал натиск, умножал удары, удаляясь все дальше от Нормандца, который был полностью захвачен схваткой с сокольником. Сокольник сражался отважно, демонстрируя необычайную ловкость, умело противостоя яростным атакам противника, несмотря на то что в самом начале потерял три пальца левой руки.

Зулейк же продолжал отступать. Иногда, чтобы лучше скрыть свои истинные цели, он отвечал на удары, но, познав уже на опыте, с каким противником имеет дело, поскольку в прошлый раз барон его едва не сразил, снова спешил отступить.

— Хватит бежать! — кричал барон в отчаянии, пытаясь ранить коня в голову. — Если в твоих жилах действительно течет кровь калифов, нападай! Ты трус, а не воин.

— Ну ты меня еще ни разу не ранил.

— Потому что ты бежишь.

— В нужный момент я убью тебя, барон ди Сант-Эльмо, — ответил Зулейк. — Я тебе еще покажу, какая кровь течет в моих жилах.

— Ты трус, тебе лучше держать в руках теорбу, а не шпагу или ятаган.

В ответ на это оскорбление Зулейк издал рев, подобно раненому зверю. Он бросил коня вперед на дворянина и нанес такой удар, что, если бы попал, снес бы барону голову.

Барон, однако, был не из тех, кого можно захватить врасплох. Он нанес ответный удар и разорвал шелковую одежду мавра, обнажив под ней кольчугу.

— Туше![47] — закричал он.

— Еще нет, — ответил бербер, скрипя зубами. — Это я тебя сейчас достану!

В этот момент он, отступая, достиг края леса и заметил всадников, двигавшихся вдоль реки.

Он издал громогласный вопль:

— Ко мне, друзья!

В тот же миг сокольник упал на землю, его голова была рассечена ужасным ударом сабли, а на вершине холма раздался выстрел. Это стрелял из мушкета Железная Башка, предупреждая о появлении мавров.

Нормандец, который не видел больше барона, пришпорил коня, чтобы поспешить ему на помощь, но не сделал и пятидесяти шагов, когда услышал яростные вопли.

— Барон! — закричал он. — Бегите!

Семь или восемь всадников — мавров и сокольников — появились между деревьями, преграждая ему путь.

Воспользовавшись их замешательством, Нормандец натянул удила, а потом вонзил шпоры в брюхо коня, который совершил гигантский прыжок и помчался прочь, стелясь по земле. Он, как ураган, пронесся между всадниками, которые не успели даже потянуться к оружию. Нормандец потрясал окровавленной саблей и мчался к краю леса, крича:

— Барон! Барон!

Молодой дворянин уже сражался с четырьмя или пятью сокольниками, примчавшимися на крик Зулейка, и, хотя бился он отчаянно, его силы были на исходе.

Нормандец с непреодолимой силой врезался в группу сражающихся, разя направо и налево, потом схватился за повод коня барона и крикнул:

— Спасайтесь, синьор! Они совсем близко!

Зулейк собрал сокольников, чтобы продолжить бой. Он орал во всю глотку:

— На христиан! Сто цехинов тому, кто схватит юношу!

Фрегатар и дворянин были уже далеко. Они галопом неслись по долине к Блидахе, чьи минареты высились на горизонте.

За ними с шумом гнались мавры и сокольники, крича на скаку:

— Держите христиан!

— Старайтесь беречь силы вашего коня, — сказал Нормандец, сбрасывая плащ. — За нами гонится стая бешеных собак, с ними непросто будет разделаться, господин барон. Этот проклятый мавр не отстанет от нас, уверяю вас.

— А Железная Башка?

— Черт его побери! — воскликнул фрегатар. — Он так поздно подал нам сигнал, что мавры уже наступали нам на пятки! Пусть сам побеспокоится о своем спасении. Мы ничего не можем сделать. А потом, я думаю, что его никто не заметил.

— А Зулейк снова ускользнул от меня!

— Он сыграл с вами чертовски интересную игру, синьор, и вы попались в ловушку. Он выманил вас из леса, притворяясь, что не решается на вас напасть.

— Да, правда, — ответил капитан «Сирены» сквозь зубы. — А я-то думал, что он у меня в руках, что я могу пронзить его сердце. Он ускользает от моей шпаги уже в третий раз!

— Вы еще не знаете всей хитрости мавров. Ничего. Дуэль откладывается, нам еще представится другой случай, синьор. А сейчас постараемся выйти из неприятного положения как можно скорее. К счастью, наши кони хорошо обучены и хорошей породы. Мы заставим попотеть этих разбойников. А потом, у нас ведь есть мушкеты. Пуля может попасть в цель, даже если ее выпустили на скаку.

— Ах, если бы я мог поразить его в сердце! — сказал барон. — Я чувствую, что, если я не справлюсь с этим человеком, моя мечта будет для меня потеряна навсегда. Мне нужно, чтобы он умер.