Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

— Никогда не слыхал, чтобы летучие мыши нападали на людей. Хотя эти какие-то уж больно крупные. И морды совсем собачьи. Смотри, куда ставишь ногу, Замора. Если оступишься, хватайся за меня.

— Да, Янко.

— К твоим услугам, Замора.

Цыгане продолжили опасный путь, каждую секунду рискуя упасть в воду. Оба вглядывались в водоросли: не мелькнет ли питон? Прошли еще пятьдесят шагов. От первой пещеры их отделяло всего несколько сотен метров. Внезапно на них градом посыпались летучие мыши, точно охваченные бешенством. Зверьки истошно визжали.

Янко вмиг снес двоим головы, однако твари и не подумали отступать. Покружив немного, исчадия ада камнем кидались на людей.

— Янко, — крикнула Замора, ошеломленная внезапным нападением, — отпусти мою руку!

— А ты не свалишься?

— Нет, тут хватит места для двоих таких, как я.

— Что ты задумала?

— Стрелять.

— Слава богу. Я уже битый час размышляю, чего ты медлишь. Моя наваха тут бесполезна.

Убедившись, что места достаточно, цыганка для большей устойчивости расставила ноги и выпустила одну за другой шесть пуль в тот самый миг, когда мыши вновь атаковали.

Перепуганные грохотом выстрелов, наполнившим пещеру, они взвились вверх, описали широкий круг и, взметнув крыльями, скрылись где-то в темноте, оставляя раненых и погибших сородичей.

— Улетели, — облегченно вздохнула Замора, на всякий случай перезаряжая винтовку.

— Надеюсь, прямиком в ад! — ответил Янко. — Не хотелось бы мне столкнуться с чем-либо подобным еще раз.

— Питонов не видать?

— Нет.

— Идем дальше?

— Да мы уже почти пришли. Можешь поспешить.

— Сдается мне, я, в отличие от тебя, и так спешу.

— Да, на встречу со своим студентом. — Янко оскалился.

— Иди давай. А то нахлынет волна, и потонешь. Скала теперь далеко.

Пробурчав что-то себе под нос, цыган огляделся и зашагал быстрее, сжимая в руке открытую наваху. Замора легко бежала за ним. Последний рывок — и вот уже перед ними проход в первую пещеру. Цыганам пришлось остановиться: на них пахнуло таким жаром, что перехватило дух.

— Янко, — упавшим голосом прошептала Замора, перепрыгивая с гребня на каменный выступ, покрытый пеплом, — а сможем ли мы туда войти?

— Для этого потребуются не человеческие легкие, а кузнечные мехи, — ехидно ответил цыган.

— Но огонь погас. Я не вижу среди золы ни единого язычка пламени.

— Ну и пекло. Словно перед горном стоим.

— Что будем делать? Возвратимся и поищем выход под водой?

— Из чего твои сапоги, Замора? Из доброй кордовской кожи?

— Да.

— Мои тоже. Возвращаться туда, где нас поджидают питоны, летучие мыши и высокие приливы, мне не улыбается.

— Но выдержим ли мы такую жару?

— А как ты собираешься выдержать пламя преисподней, куда нас, без сомнения, бросят черти?

— Все бы тебе шутить, Янко.

Цыган пожал плечами и ринулся вперед, подняв облако пепла.

— Бежим к морю! — крикнул он, обернувшись.

— Думаешь, студенты там? Сражаются со львами?

— Иди и сама у них поинтересуйся. Я слышу выстрелы. Однако это не маузеры.

— Ты прав, Янко.

Выстрел следовал за выстрелом. Три, четыре, шесть… По пещере металось эхо беспорядочной стрельбы. Поднятый в воздух пепел застил глаза.

— Да в кого они там палят, эти чокнутые? — вскричал Янко.

— Просто так патроны тратить не будут, — заметила девушка.

— Провалиться бы им сквозь землю вместе с гитарами! — буркнул цыган.

— Так мы идем или ты трусишь?

— Куда ты, туда и я, пусть даже в пекло.

— Если хочешь, возвращайся к скале.

— Без тебя я не вернусь.

— Задохнемся мы здесь, чего доброго.

— Отчаиваться — не в моих привычках. Подбери юбки, Замора. В золе могут тлеть искры. Если уверена в крепости своих легких, пойдем искать твоих студентов.

И оба они, взявшись за руки, вступили в зев этого горнила, пусть и потухшего, но все еще раскаленного. Патроны спрятали поглубже, чтобы не взорвались от жары. Пробежали метров сто, лица и одежда покрылись тонким слоем золы. Внезапно стрельба смолкла. Дышать становилось все труднее, хотя в пещере вроде бы ощущалось движение воздуха.

— Возвращаемся, Замора, — прохрипел Янко, рот и глаза которого забил пепел.

— Нет, — ответила храбрая девушка, обнадеженная возобновившейся пальбой. — Они живы. Хочу увидеть их перед смертью.

— Гром и молнии! Ты думаешь, что выберешься из этой пещеры?

— Я уже вижу выход.

— До него еще идти и идти.

— В пещеру с питонами я не вернусь. Не желаю такой смерти.

— Тихо! Выстрелы опять прекратились.

— Значит, львы убежали?

Янко с трудом вздохнул и едва успел подхватить падающую Замору, чуть не лишившуюся чувств. Взвалив девушку на плечо, он продолжил путь.

— Спасибо, Янко, — прошептала она.

Добраться до выхода оказалось очень непросто. Горячий пепел взвивался из-под ног, обжигая кожу и мешая дышать. Однако юноша не сдавался. Прижав к носу красный шелковый платок, что был повязан у него на шее, он упорно продвигался вперед. Временами ему казалось, что он заблудился в туче пепла и потерял из виду выход, теперь уже освещенный утренним солнцем. Зола облепила его с головы до ног. Выстрелов давно слышно не было.