Читаем Раздолбаи космоса, или Гений кувалды полностью

Раздолбаи космоса, или Гений кувалды

— А? — ликующе вскричал Сократыч. — Обратите внимание, она ещё и качается! Причём не вправо-влево, а вперёд-назад… Да вы сядьте, сядьте!

Василий сел и покачался. Действительно, было очень удобно.

— По-моему, такая роскошь стоит куда больше двух тюбиков, — заметил Сократыч.

— А как я его домой заволоку? — спросил Василий.

— Тоже продумал! Полдня сидел и прикидывал. Сначала вы заталкиваете ваше кресло вот в этот скок…

Василий озадаченно посмотрел на теневой овал, разлёгшийся на светлом покрытии метрах в пяти от них.

— Ну и закину его на потолок…

— Правильно! — с улыбкой согласился Сократыч. — А там буквально в двух шагах ещё один скок. И вы оказываетесь возле «конуры». А уж оттуда, сами понимаете, в любом направлении…

— Ага… — сказал Василий, соображая. — И сколько ты за него хочешь?

* * *

При появлении кресла Телескоп пришёл в восторг, и Василию это решительно не понравилось. Вздыбив шёрстку и раздув ноздри чуть ли не до размеров глаз, зверёк кинулся к камушку и принялся с трепетом обхаживать его и ощупывать. Столь соразмерных себе глыб он, надо полагать, давно уже не встречал. Наслушав ладошками напряжёнку, издал победную трель и запрыгал к стене, где висели на крюках ломограф и кувалдометр.

— Телескоп! — остановил его Василий. — А по хвосту?

Телескоп притих и уставился.

— Значит, так, — веско промолвил Василий. — Камушек этот — не трогать. Даже если захочешь жрать…

— Зать… — еле слышно повторил Телескоп.

— …к камушку не прикасаться! Сьок? (Усёк?)

— Сьок!.. — растерянно отозвался Телескоп.

— Ну вот… — смягчившись, продолжал Василий. — И вообще, вести себя прилично. У нас сегодня гость.

— Гость! — совсем по-человечески чирикнул Телескоп, вытулив на Сократыча выпуклые глазищи.

— Всё-таки, согласитесь, Василий, — задумчиво заметил тот, в свою очередь разглядывая Телескопа с таким вниманием, словно видел подобное существо впервые, — что гипотеза моя насчёт ласок и кошек, кажется, весьма близка к истине… Кстати, мне показалось, или вы меня в самом деле зачем-то искали?

— Да как… — сказал Василий. — Ты, Сократыч, садись… Я чего хотел-то?.. На обед тебя хотел пригласить. Ну и выспросить кое-что…

Дедок Сократыч, уже откачнувшийся в кресле, растроганно округлил глаза.

— Знаете, Василий, — сказал он, уютно колеблясь вместе с камушком. — По-моему, только вы (да ещё, наверное, Рома) единственные здесь люди, считающие, что за информацию надо платить… Так что вы хотели?

Василий снял с натянутого между световодами шнура авоську с тюбиками и присел над свёрнутым в кольцо кабелем.

— Да я насчёт сегодняшнего… Как думаешь: с чего бы это нам с утра одними красненькими платили?

Дедок оживился.

— Думал, — сказал он. — Сам думал. Только, Василий! Не ждите от меня готовых ответов. Давайте порассуждаем вместе… Можно, конечно, предположить, что причиной всему — сами хозяева. Но это скучно. Это всё равно что сказать: «Так было угодно Богу…» Никакой информации эта фраза, согласитесь, не несёт… Благодарю вас. — Дедок приподнялся и принял из рук Василия гонорар за кресло. — Гораздо интереснее полюбопытствовать: а что ещё из ряда вон выходящего случилось у нас за последние сутки? Всё ведь, как правило, взаимосвязано, Василий…

— Из ряда вон выходящего?

— Ну да, — подтвердил дедок, наклонив глыбу-качалку вперёд, чтобы оказаться поближе к разложенной Василием закуске. — Чего-нибудь этакого, знаете, небывалого…

Василий подумал.

— Н-ну, не знаю… Фартук вот вчера смастерил, а так… Не знаю.

— Фартук? — переспросил Сократыч и огляделся. — Вот этот? — уточнил он, устремив взор на свисающие со стены складки чугунного литья. — Точно, точно, вы же в нём глыбу ломали… И как же вы его смастерили? Из чего?

Василий объяснил.

— Ну вот видите! — победно вскричал дедок. — Я же говорю: всё в этой жизни взаимосвязано! Вы наносите кольцевой трубе неслыханные доселе разрушения. В информационной сети хозяев немедленно возникают помехи. И как результат — надзорки начинают выдавать одни алые тюбики. По-моему, картина совершенно ясна…

Василий ошалело оглянулся на кольцевую трубу. По ней по-прежнему ползали похожие на улиток комочки слизи. Поблёскивала стеариновыми наплывами тонкая свеженарощенная кожица.

— И надолго это, как думаешь? — спросил он, невольно понизив голос.

— Насколько мне известно, — задумчиво откликнулся дедок, — Лёше Баптисту надзорка (это уже ближе к полудню) выдала три алых и два оранжевых тюбика. Надо полагать, по мере продвижения ремонта трубы, эффект будет проявляться всё слабее и слабее… Скажите, Василий, а кроме вас ещё кто-нибудь знает, как смастерить такой фартук?

— Ромка знает… Пузырьку ещё сказал… А в чём дело?

— Так… — Дедок Сократыч уныло воздел седые бровки. — Просто хотелось бы знать, что нас там ждёт в будущем…