Разговоры с таксистами о жизни и устройстве Вселенной

Остались только сухие голые камни. Неутомимый ветер перемалывал их на протяжении тысячелетий, разбрасывая их крошечные фрагменты по поверхности планеты, что и придало ей характерный алый окрас. Сегодня Марс – это пустыня, покрытая охристой пылью. Ни Сахара, ни Мохаве, ни Намиб не могут сравниться со всеобъемлющей засушливостью Марса. Эти эрозионные породы могут дать ответ на вопрос, был ли Марс в свое «водное» прошлое населен существами, жившими в его реках и озерах. Возможно, какие-то следы той жизни существуют под землей и сейчас. Именно эта захватывающая возможность дразнит ученых и исследователей, вдохновляя их когда-нибудь совершить путешествие к нашему ближайшему планетарному соседу.

Однако то, существовали ли на Марсе микробы и грызут ли они до сих пор камни под его поверхностью, мало что значит для нашей веселой группы первопроходцев, сидящих у метанового костра. Для них последствия этой марсианской истории слишком очевидны. Здесь нет ни рек, ни озер, ни даже журчащего родника, в который можно было бы опустить сложенные чашечкой руки, чтобы напиться. Здесь нет растительной жизни. По марсианской пустыне не катится даже засохшее и сморщенное перекати-поле. Марс мертвее самой смертоносной пустыни на Земле. Даже в самых отдаленных уголках Сахары, перед лицом неминуемой гибели от голода и жажды вы по крайней мере сможете встретиться с Создателем, напоследок глотнув свежего воздуха.

Пока такси петляло по узким улочкам, вересковые пустоши то и дело прерывались людскими поселениями. Справа от меня мелькнул деревенский магазин. Снаружи сидели трое, а старая красная телефонная будка стояла как памятник ушедшей эпохе. Я задавался вопросом, готов ли мой водитель думать о Марсе как о новом доме для человечества в целом, даже если он был не в восторге от этого.

– Не хочу давить, – начал я, – но как вы думаете, станет ли когда-нибудь Марс новым рубежом? Вторым домом для кого-нибудь? Согласен, это, конечно, не вересковые пейзажи, но…

– Почему бы нет? – ответил он. – Где ж мы только не побывали. Как только мы решаем отправиться куда-то, мы отправляемся, так что, думаю, люди полетят на Марс. Разве не было уже какого-то набора добровольцев, готовых отправиться туда жить? Да-да, правильно говорите, как второй дом. Так и есть, верно? Но все равно там очень холодно. Я все равно предпочитаю Йоркшир.

В этот раз его оценка была чуть оптимистичнее, но болота все равно одержали верх над Марсом, и я понимаю почему. Марс манит, но разве можно его объективно сравнивать с пурпуром и зеленью вересковых пустошей, с их росянками и клюквой? А как насчет ржанок и дербников, кукушек и кроншнепов, которые бродят по этому продуваемому всеми ветрами оазису на севере Англии? Мой разум метался туда-сюда – от болот к Марсу, от Марса к болотам.

Йоркшир не тропический рай, но мой водитель знал, что и в этом отношении Марс проигрывает. Он не защищен плотной, похожей на парник атмосферой, которая на Земле удерживает комфортную температуру значительно выше зубодробительного космического холода. На его экваторе, под ярким солнечным светом, температура еще может быть приятной, выше 20°C. Но на большей части планеты климат холодный. Средняя температура на Марсе – около –60°С, а ледяные полярные шапки весьма прохладные даже по меркам Антарктиды – до –150°С.

Жители унылой холодной марсианской пустыни столкнутся с еще одним врагом: солнечной радиацией. На Марсе нет кислорода, поэтому ему не хватает того защитного озонового экрана, который блокирует большую часть солнечных ультрафиолетовых лучей. На поверхности Марса вы загорите примерно в тысячу раз быстрее, чем на Земле. Конечно, вы бы погибли, не успев насладиться новообретенным свекольным загаром. Что еще более важно с точки зрения будущего марсианского поселения – уровень радиации на поверхности заставит увянуть и пожелтеть пластмассы, ослабит другие материалы и убьет любые незащищенные сельскохозяйственные культуры.

Безмолвные захватчики с Солнца и остальной галактики примут горячее участие в этом путешествии. Протоны и высокоэнергетические ионы устремляются на марсианскую поверхность с нашего Солнца и откуда-то еще. Поверхность Земли охраняется нашей атмосферой и магнитным полем, так что мы испытываем примерно сотую долю того натиска, которому подвергается Марс. Житель Красной планеты находился бы в зоне высокого риска развития рака и радиационного поражения. Медленно, но неумолимо марсианская среда разъедает ДНК.