Разлюбил – будешь наказан!

Звездопад! Звездопад!
Это к счастью, друзья, говорят.
Мы оставим на память в палатках
Эту песню для новых орлят.

Рулит и поет, в ударе был, припевчик вытягивал с повтором:

Мы оставим на память в палатках
Эту песню для новых орлят!

Я даже улыбнулась, когда услышала. Моя задача – заткнуться, улыбаться и делать вид, что у меня все хорошо.

А вы думаете, легко? На этой жуткой горной дороге меня выкручивает до бессознательного состояния. Я смотрю на указатели: «Сочи – 30, Сочи – 15».

– Зачем мне эта Осетия? – начинаю второй заход. – Я до нее живой не доберусь.

– Ты же хотела… Мы так ни разу и не съездили.

– Я не хочу туда. Я не обязана туда ехать. Мне трактором это озеро Рица. Я не могу сейчас идти в монастырь.

– Крошка, а как же «эквалипты»?

Мы остановились в ближайшем месте в районе Сочи за указателем «Пос. Лоо».

Гостиница мне не нравится! Белье постельное мне не нравится! На русском юге хреновое белье! Музыка мне не нравится! Меню в замусоленной папке! Пойдем в другое кафе! И ветер слишком сильный! И что за мусор тут болтается у берега? И волны слишком высокие! Штормит-с.

Я сбросила шлепанцы. Наступила на мокрую гальку, зацепила волну, поболтала ногой в белой пене и говорю противным голосочком:

– Я не полезу в эту холодную грязную воду.

Тигр лег на спину и закрыл глаза.

И я ложусь, опускаю нос в решетку шезлонга и смотрю, как мои слезы капают на сухую гальку. Что со мной? Разве можно так себя вести! Опомнись, Соня! Ах, как это не по-христиански! Когда же все это кончится? Когда я забуду его уже?

А надо выпить! Выпить и закусить в ночном ресторанчике. Здесь, на берегу. Надо послушать волны, пьяный шум набережной, посмотреть на сигнальные огни, понюхать море. Сейчас пару стопочек, шашлычок – и все пройдет.

Мы поднимаемся по лестнице на открытую террасу ресторана. И тут я снова уперлась носом в знакомые буквы «Орленок». На стене объявление: «В лагере «Орленок» пропал вожатый». Читаю, а в это время кто-то тянет моего мужа за рукав:

– Привет-привет!

С ума сойти! Это наша Оля и с ней, конечно, Натыкач. Мы присели к ним за столик.

Как-то нервно присели. Тигр отодвинул мне стул, приподнял его и со злостью грохнул об пол.

– А мы вот тоже решили выбраться, – Натыкач слащаво улыбнулся. – Отдохнуть… На старом месте. Давно хотел вам объявить: я развелся. Вот она – женщина моей мечты.

Он прижал к себе нашу дуру, нашу лошадь Олю.

– Хотел вам рассказать, как друзьям, но не знал, как воспримете. Терпел столько лет… Это невыносимо!

– Да! – гаркнул мой тигр. – Вот и я говорю: за каким же рожном каждый день тянуть на себе это ярмо?!

– А я тебе говорила! – Меня подкидывает на стульчике. – Жениться не обязательно. Не я придумала эту форму существования! Придумайте другую, я не против!

– Но… – Натыкач расправил плечи. – Мы вот с Олечкой решили, когда у нас родится… Все-таки это нужно для детей.

– Да, – поддакивала ему Олечка, – дети все-таки связывают.

– Ха-ха-ха! Дети! – язвит мой замученный тигр. – Они не то что связывают!.. Они цементируют! Ногами – и в тазик с цементом.

– Постой, Антон… – растерялся Натыкач. – Это же я развелся. Я собирался тебе обо всем этом сказать…

Но мой кот его не слушал, разбушевался. Закричал на меня:

– Все эти свадьбы! Эти кольца! Кто придумал?

– А ты сними, не мучайся, – я предложила.

– Сниму, крошка, как скажешь.

– Вот и сними. И я тоже сниму.

Люди! Смотрите! Мы снимаем обручальные кольца. Мое легко соскакивает, а у Антона не идет, застряло.

– Вот сразу видно, кто у нас в семье сачкует, – он съехидничал и ушел в туалет.

А я смотрю на море, в черный глухой горизонт. И жду. Сейчас он намылит руки и стянет колечко. Мое колечко! Я ему десять лет назад надевала.

– Соня, не пугай меня, – Олечка всплеснула руками, – последняя надежда на вас! Смотришь – и веришь во всю эту семейную жизнь!

– Вот, смотри, – Антон вернулся и показал белый след на пальце. – А как полегчало сразу! Даже дышать стало легче!

– Вот, вот, – оживился Натыкач. – И мне после развода сразу, прям сразу, так полегчало!

– Давай кольцо, – я сказала тигру, – сейчас все в море выброшу.

– Не надо, – он бросил кольца в мою сумку, – прибереги золотишко. А то свяжешься с каким-нибудь голодранцем…

Мы выпили за любовь. Тигр прицелился в меня ножичком. Натыкач улыбнулся, погладил его по плечу и убрал приборчик в сторону.

До чего я мужика довела! Мой тихий, спокойный, мой скромный кот кричал на весь ресторан:

– Куда? Куда деваются все наши нежные чувства? Что остается? Что вот у тебя, у рыжей сволочи, осталось? Ты стерва! Меня достала твоя вечная усталость и психоз!

– Да. И я своей… – Натыкач уточнил, – своей бывшей говорил: «Ну, устала… Ну, поспи, но не всегда же»… Можно же как-то…

– А пойдемте голышом искупаемся! – Я позвала всех-всех, кто был в ресторане.

– Ой! Соня! – закривлялась Ольга.

– Ага, ей лишь бы раздеться перед чужими мужиками, – скорчил рожу тигр.