Читаем Разорвать порочный круг (СИ) полностью

Бледная лицом Волчица плотно зажмурила глаза и отвернула голову в сторону, чтобы ненароком не увидеть, как мейстер доставал из ее кожи тонкие нити. Она застыла на стуле, выпрямив спину, и напряженно прислушивалась к своим ощущениям. Боли, как таковой, не было, однако процесс снятия швов и приятен не был. Санса чувствовала, как Уолкан вытягивал из ее рук нити, и, сжав зубы, молча терпела, дожидаясь, когда же все закончится.

Поначалу расхаживающий точенным широким шагом по помещению лорд Болтон сейчас кинул это занятие и подошел к столу, за которым друг напротив друга сидели его жена и мейстер, и, какое-то время с нескрываемым интересом понаблюдав за работой врачевателя, решил все же присесть. Он на пару мгновений отошел от стола, и, высмотрев для себя стул у дальней стены, подтащил его к Уолкону с Сансой, и вальяжно уселся на нем, отклонившись на спинку и вытянув ноги вперед. Руки бастард сложил в замок у себя на животе и, хитро улыбаясь и явно что-то имея на уме, обратился к мейстеру:

— Мейстер Уолкан, моя дорогая жена, — Болтон бросил быстрый взгляд на открывшую зажмуренные глаза Волчицу, — некоторое время принимала лунный чай. Так вот, скажите, это чем-нибудь, — он на миг замок и, заводив полусжатой в кулак рукой в воздухе, продолжил, — чревато для нее?

Мейстер отвлекся от ладони, перевел внимание к лорду и, чуть помолчав и мельком взглянув на Сансу, произнес:

— Да, милорд, — Волчица устремила пристальный взор своих голубых глаз на мужчину и превратилась в слух. — При продолжительном приеме лунного чая у женщин возрастает риск выкидышей и рождения нездоровых детей, — Уолкан развернулся к Волчице и спросил: — Миледи, как долго вы пили это зелье? И как часто?

Дочь Старка нервно сглотнула подступивший к горлу ком и, облизнув губы, ответила на озвученные вопросы:

— Около двух месяцев, мейстер Уолкан, может, чуть больше. Обычно я выпивала его раз в неделю.

Лекарь в задумчивости отвел взгляд в сторону и, немного помолчав, не совсем уверенно проговорил:

— Хмм, не могу ничего утверждать, но смею предположить, что сильного воздействия на ваше тело снадобье оказать не успело, но все же в будущем посоветую к нему не прибегать, — мейстер сложил в замок руки на столе и, глядя то на них, то на Сансу, продолжил. — Пока же я бы настаивал на том, чтобы вы некоторое время попили сбор, что поможет вывести из вашего тела яд и уменьшит риск выкидышей. Хорошо, миледи? — Уолкан вопросительно взглянул на Хранительницу Севера и, быстро переведя обеспокоенный взор на Болтона, добавил: — Милорд?

Санса молчала, потупив взор вниз, озабоченная словами лекаря и чувствующая себя сейчас крайне неловко. Ей было стыдно за свою глупость, что, намереваясь ни в коем случае не допустить беременности, она даже не удосужилась поискать более подробной информации о зелье, которым собиралась воспользоваться. Если бы Волчица случайным образом не попалась бастарду, то допила бы все, что у нее оставалось, а потом бы раздобыла еще. И еще. И было абсолютно неизвестно, смогла ли бы она в будущем вообще понести ребенка, попив год-два лунный чай. Не желая дать наследника Болтонам, она чуть было не лишила сама себя возможности иметь детей. Теперь Волчица понимала, какое же глупое и безрассудное решение приняла, начав принимать зелье.

Она стыдливо посмотрела на Уолкана, понимая, как же по-детски повела себя, а затем кинула осторожный нерешительный взгляд на Рамси. Что он скажет? Разозлиться на нее вновь или нет? Бастард выглядел сейчас задумчивым, и трудно было предположить, что происходит в его голове и в какую сторону поведет его мысль.

Мейстер Уолкан все еще продолжал ждать ответ от кого-то из своих господ, однако в большей степени его внимание было приковано к лорду, что, по верному предположению лекаря, и должен был принять окончательное решение. Рамси же, что-то решив про себя, вынырнул из своих мыслей и произнес:

— Да, пусть пропьет этот сбор, — он перевел свой взор на жену и обратился к ней тихим, пропитанным угрозой голосом:

— Что ж, одну… — Болтон резко замолк, остановившись на полуслове, однако по тому, как сложились его губы для следующего слова, Санса могла с уверенностью утверждать, что он хотел сказать «одну дуру», однако передумал и, медленно моргнув и издав короткий смешок, продолжил, —… уже наказал. Осталась вторая.

Рамси встретился с Сансой пристальным немигающим взглядом и, заглядывая ей в глаза, произнес:

— И, говоря о твоей служанке, мне следовало бы навестить ее, — он чуть помолчал. — Если тебе интересна ее судьба, то спускайся на псарню, как закончите здесь.

Провожаемый на удивление равнодушным взглядом жены Болтон поднялся со своего места, зашел за ее стул и, положив руки на его спинку, наклонился вперед. Он невесомо прикоснулся губами к виску неподвижной девушки, целуя, и отступил назад, все также поглядывая в спину Волчицы, а потом и вовсе покинул башню.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература