Разорвать порочный круг (СИ)

И после этих слов он еще раз чмокнул жену в висок и затем, отстранившись от нее, но не прекратив поглаживать, продолжил удерживать свое внимание на ней. А Волчица лишь застыла в неподвижности, сбитая с толку поведением милорда, но никак не расстроенная им, скорее просто запутанная. Бесспорно, стало бы самообманом утверждать, что похвала бастарда не вызвала в ней никакого отклика, и было бы таким же самообманом утверждать, что ей не понравились поцелуй мужа и обещание остаться здесь на ночь в один из ближайших дней. Только вот Санса совсем не поняла, за что хвалил ее Рамси, хотя и не стала придавать этому большого значения: это не показалось чем-то необъяснимым или странным, и девушка остановилась на мысли о том, что, наверное, милорд просто-напросто был доволен ее поведением и таким образом сообщал об этом. Ведь должна же была Волчица понимать, когда делала все верно, а когда — нет? А без подсказок мужа здесь было не обойтись. И, воодушевившаяся и приободрившаяся словами и похвалой Рамси, дочь Старка медленно опустилась щекой на постель и, пребывая в полном спокойствии и расслаблении, время от времени поглядывала на него да терлась головой его колено, осторожно отвечая на ласки и показывая мужу не останавливаться. Кажется, в ее жизни появлялось все больше солнечных просветов.

○○○○○○○○○○

Жесткая, впивавшаяся в нежную кожу тонкая веревка оплетала запястья Волчицы и выглядывала из-под пушистого меха рукавиц, словно змея, поднявшая в траве голову. Эта стягивающая руки и обеспечивающая послушность девушки веревка была словно благословение богов, принесшее с собой больше свободы, чем ограничений, дарившее возможность жить полной жизнью, а милорд, аккуратно заправлявший под рукава плаща и перчатки концы этой путы, вызывал лишь желание содействовать ему в этой задаче. И, внимательно наблюдая за движениями мужа, Санса с воодушевлением и радостью дожидалась того часа, когда окажется на улице, в чем она нисколько не сомневалась: не стал бы милорд приносить ей теплую одежду, рассчитанную на пребывание на крепком морозе, и не стал бы связывать ей руки, зная, что в покоях жена без разрешения ничего брать не смела. И уж точно бы милорд не стал беспричинно говорить Волчице о ее хорошем поведении и заслуженном поощрении.

Хранительнице Севера даже не верилось, что ей наконец выпал шанс немного побыть на свежем воздухе и порадовать уставшие от темных тонов спальни глаза новыми цветами, предметами и простором, которых так не хватало в ограниченном пространстве хозяйских покоев. Внутри все дрожало от предвкушения прогулки, и возбудившаяся от открывшейся перед ней возможностью девушка еле сдерживалась от того, чтобы не начать, словно застоявшаяся в стойле лошадь, переминаться с ноги на ногу.

Когда же Рамси отпустил связанные вместе руки, то, внимательно оглядев жену с ног до головы, произнес с оттенком радости в голосе:

— Готово, теперь можем идти.

И Санса, в миг взбудораженная этими словами, еле удержалась от того, чтобы не сорваться с места и не начать мельтешить под ногами Болтона, что, несомненно, стало бы проявлением непочтения и неуважения к решению милорда осуществить ее желание. Вместо этого она терпеливо дождалась того момента, когда Рамси открыл перед ней дверь и вывел из гостиной наружу.

Коридор встретил Волчицу запахом сырости и взглядами двух охранявших вход в ее покои гвардейцев, что, слегка повернув свои головы к вышедшей госпоже, сразу же стали смирно и уставились перед собой, сделав вид, будто ничего не произошло. Торопившаяся же, выскочившая из покоев, словно стрела из лука, девушка даже не обратила никакого внимания на мужчин, а пошла скорее вперед, подхваченная под локоть Рамси и утаскиваемая им вперед. Для нее было восхитительным выйти на улицу, но вместе с тем — и волнительным, навевающим некий страх событием. И даже вопреки ощущаемой радости, дочь Старка не могла справиться с боязнью оказаться на виду у других людей, чувствовала себя потерянной и, чем ближе подходила к выходу из замка, тем сильнее прижималась к милорду и неосознанно пробовала скрыться за его обитым мехом плащом, пыталась сделаться намного меньше в размерах и проскочить по двору незамеченной.

Открывшиеся перед Сансой двери во двор открыли путь к дневному свету и встретившему ее холодному, освежающему воздуху да яркому солнцу, что пока было скрыто за навесом, под которым Болтон повел ее в сторону тайного хода. Знакомая, ведущая к выходу с обратной стороны крепости дорога дарила Волчице еще больше радости и обещала прогулку по безлюдным, тихим местам с прекрасными видами на близлежащие окрестности.