Читаем Разорвать порочный круг (СИ) полностью

— Теперь понятно, милорд, — чуть погодя и едва слышно ответила Санса, продолжая всматриваться в ночное небо.

Полностью погрузившись в свои мысли и завороженно всматриваясь в переливающееся оттенками красных и желтых цветов небо, она стояла в задумчивости на месте и даже не замечала на себе пристального взора Болтонского бастарда.

— Пойдем, нас, должно быть, ждут.

Увидев, что жена повернула к нему голову и более уже не была увлечена созерцанием неба, Рамси молча развернулся на месте и зашагал к хлеву за уже поседланными для них лошадьми, что сейчас в скуке пожевывали на привязи сено и закладывали одна на другую уши, отпугивая от своей еды.

○○○○○○○○○○

Серое небо нависало над белым полем, на которое недавно выехала дочь Старка и путешествующие вместе с ней мужчины, а утреннее солнце практически не пробивалось сквозь тяжелые облака. До безумия хотелось спать, однако нужно было еще немного потерпеть: до Уэстхея оставалось несколько миль езды, преодолев которые, можно будет наконец отоспаться после бессонной ночи, проведенной в темноте и холоде в поиске Иных, которых сегодня так и не удалось найти.

Горевшие всю ночь в руках мужчин факелы уже давно потухли, кони шли, понурив головы, а люди сонно посматривали один на другого, не имея никакого желания разговаривать сейчас. Глаза закрывались сами собой.

Санса сонливо озиралась по сторонам, изредка вешала голову к себе на грудь, а затем начинала быстро моргать глазами, стараясь освободиться ото сна. И, когда рядом с ней возник гнедой конь Маленького Джона, не сразу сообразила, что Амбер подъехал к ней неспроста и явно посматривал на нее, словно хотел что-то сказать или чего-то ждал от нее. Повернув голову к мужчине, дочь Старка вопросительно взглянула на него.

Маленький Джон изобразил небольшую улыбку и полушепотом произнес, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания:

— Леди Санса… Хочу принести вам извинения за то, что удерживал вашего брата у себя.

Былая сонливость мгновенно покинула Волчицу, и та, оглянувшись по сторонам и отметив, что их никто не слушает, пристально посмотрела на лорда Последнего Очага и превратилась в слух. А в это время мужчина продолжил говорить, явно смущаясь и подбирая слова:

— Если говорить откровенно, то я не знал, что делать. Ваша семья погибла, Хранителем Севера стал Русе Болтон, а тут вдруг вы возвращаетесь и выходите замуж за его сына. Я не мог позволить себе передать Рикона Русе, не зная ситуацию изнутри, я ведь знал, что вы живы и еще можете побороться за себя.

Амбер замолк, посмотрел на протяжении нескольких секунд перед собой в пустоту и, хоть и нерешительно, но продолжил:

— После гибели Болтона я только еще больше уверился, что Рикона Старка никому нельзя выдавать и никто не должен был знать о том, что он находится у меня. Не поймите меня неправильно, но я не знал, чего ожидать от вашего мужа, — Джон кинул быстрый взор в спину едущего впереди них и дремлющего бастарда, — и не знал, что с вами.

Амбер замолк. Он потупил взор к своим рукам и чуть надул в задумчивости губы. Судя по всему, говорить ему это было нелегко. Однако и Волчице было больно слушать его, она чувствовала, как медленно вскрывались еще не успевшие как следует затянуться раны.

— Когда же новости о захвате Винтерфелла армией Долины долетели до меня, я затаился в ожидании следующего хода Мизинца, Болтона… вашего. Я мог явиться к вам, но не знал, как бы вы отнеслись к тому, что все это время я удерживал вашего брата у себя. Не было понятно и у кого была тогда власть. Я помню, как вы созывали в Винтерфелле дома Севера, но помню я и том, что под Винтерфеллом стояла не ваша армия, а Бейлиша, помнил я и том, что вы ездили с мужем в Белую Гавань, слышал о Фреях, о Русе… И был уверен, что вы были с Рамси заодно.

Джон перевел дыхание, огляделся по сторонам и продолжил.

— Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Мизинцу ваш брат не пришелся бы по вкусу. Никому не нужен живой наследник. Да и в жизни бы я не поверил, что кто-то придет с многочисленной армией на выручку какой-то девочке — простите, миледи, но иначе сказать не могу, не берите это близко к сердцу — только из добрых побуждений. Не сомневаюсь, что если бы бастарды оказались мертвы, то вы бы обзавелись новым мужем уже в первую ночь после взятия Винтерфелла. Мне не нравится Мизинец, я не вижу его здесь, на Севере, и не стал бы преклонять перед ним колено. И когда я узнал о Болтоне, что он жив и находится в Дредфорте, что у него осталось еще войско, прибавьте к этому еще и мою проблему с набегами одичалых…

Маленький Джон, извинительно глядя на Волчицу, развел в воздухе руками и, тяжело вздохнув, тихо произнес, потупив взор к луке седла:

— Я надеялся на более удачный исход сделки, не ожидал, что так все плачевно закончится, и последний из сыновей Эддарда Старка погибнет. Примите мои глубочайшие соболезнования и не держите на меня зла, миледи. Мне больно осознавать, что я подвел вас и вашего отца.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература