Разорвать порочный круг (СИ)

Не мигающий, пристальный взгляд лорда Болтона задержался на некоторое время на девушке, а затем бастард закатил от усталости глаза, мгновение подержал их закрытыми и, с явным усилием открыв их еще раз, достал руку из-под плаща и отвел ее в сторону.

— Иди сюда, — сонно буркнул он.

Чувствуя себя неловко, Санса все же спохватилась и заторопилась придвинуться к мужу, надеясь про себя, что теперь ей станет гораздо теплее и появится шанс на то, что она сможет наконец уснуть. Разрешивший подсесть жене к нему бастард обнял ее одной рукой, постарался запахнуть на них двоих верхний плащ, что просто лежал поверх его плеч, да, отловив два его конца, обвил руками талию жены. Облегчение омыло Старк, и она с благодарностью прижалась щекой к груди бастарда. Сидеть так было намного теплее, и создавалось некоторое ощущение безопасности, которое, сойдясь вместе с усталостью, начало притягивать к дочери Старка сон, и она, почувствовав себя гораздо лучше, закрыла глаза и постепенно прекратила вздрагивать от любого звука, отдавшись на попечение мужа.

********

Уханье устроившегося в кроне одного из облысевших по осени деревьев филина никак не способствовало крепкому глубокому сну. Шла шестая ночь с момента их выезда из Белой Гавани, а выспаться пока не удалось ни разу. Накопившаяся за это время усталость выливалась в повышенную раздражительность, с которой постоянно приходилось сражаться Сансе, и такую сонливость, что в послеобеденное время глаза девушки закрывались сами по себе и затем нужно было приложить много усилий для того, чтобы приоткрыть их и убедиться, что все было в порядке и милорд не был оскорблен или разозлен таким поведением жены. Однако и Болтон имел при себе грешок, ведь не раз был замечен Волчицей дремлющим на ходу по пять-десять минут к ряду. Ведь, к сожалению, возможность остановиться в крестьянском или гостевом доме на ночлег им до сей поры не подвернулась, и вот уже шестая ночь подряд проходила около разведенного костра.

В очередной раз дважды ухнул филин, и Санса разозленно и обреченно изо всех сил зажмурила глаза, пробуя хоть как-то задержаться во сне еще на некоторое время. Она положила голову на грудь мужа, прижалась к его телу одним ухом, а второе постаралась прикрыть мехом своего плаща — может, так ночное бдение мудрой, но очень надоедливой и не к месту разговорчивой птицы сделается для Волчицы чуть тише и не будет мешать спать.

Зашевелился теперь и Рамси, что в полусне поправил укрывающий их двоих плащ, натянул его повыше на грудь и, прикрыв дочь Старка до самой головы и тяжело вздохнув, вновь повесил голову. Посидев так немного времени, бастард вновь открыл глаза, скользнул рассредоточенным взором по костру и окружающей его с женой темноте, а затем опустил голову, положив подбородок на плечо Волчицы и прижавшись виском к ее затылку. Похоже, и у него без опоры спать не получалось.

Санса и помыслить никогда не могла, что будет спать вот так с милордом, расслабленно лежа у него на груди и согреваясь вместе с ним под плащом и покрывалом. Было в этом что-то свое, сокровенное, словно она спала в обнимку со своим прошлым, настоящим и, может быть, будущим. Прошлое это было затянуто туманом, в котором пропадали все воспоминания и оставалось лишь ощущение, что оно было, оставило на Старк отпечаток и ушло в небытие. Настоящее же было гораздо приятнее и спокойнее, в нем было меньше борьбы и неопределенности, проживать каждый день было намного легче. Будущее же походило на неизвестность, черную бездну, в которой было лучше держаться знакомых лиц.

********

Густой белый туман стелился по земле и скрывал в своей дымке стволы деревьев, и создавалось впечатление, что росли они не из почвы, а из бесформенных длинных облаков. Давно не видела Арья такой плотной пелены, в которой перед собой дальше нескольких метров ничего не мог разглядеть. И если еще в лесу ориентирами на пути становились темные высокие деревья, то в заснеженных полях не было видно даже дороги: сплошное бельмо перед глазами, в котором нельзя было различить, где заканчивалась земля и начиналось небо.

Приходилось ехать очень медленно и все время перепроверять дорогу, чтобы ненароком не сбиться с пути и не заплутать в этом лесу. Гнетущая тишина, в которую были погружены окрестности, давила на уши и трогала внутри девочки струнки беспокойства, подергивала их одним пальцем, а затем смотрела на реакцию их обладательницы, посмеивалась про себя над ее беспомощностью и открытостью для издевательств.