Читаем Разорвать порочный круг (СИ) полностью

— В Речных землях месяц или даже два назад началась стройка двух защитных стен, — глава отряда внезапно понизил голос, будто боялся, что их могли подслушать, и продолжил говорить, посерьезнев в лице и скинув с себя былое веселье: — Ходят слухи, что по приказу королевы лорды Долины и Речных земель должны в кратчайшие сроки построить оборонительные сооружения. На эти работы кучу людей согнали, но все равно им недостаточно, так они придумали всех тех, кто без разрешения или пропуска попадается между двумя стенами или около них, то без разговоров арестовывают и отсылают в лагеря на работы, — с просочившимся в голос возмущением проговорил он.

— Подождите, какие стены? Какие пропуска? — выпалила в ошеломлении и неверии Волчица. Рассказанное Джерси стало для нее громом среди ясного неба, а вестей было донесено за раз столь много, что требовалось время для того, чтобы осознать каждое услышанное слово. Многое из рассказа вселило в Сансу беспокойство, возмущение, ощущение растерянности и легкой паники, что все планы были сорваны, а многое, что было сделано для их свершения, назад уже было не обратить. Голова закипала от навалившихся вопросов и возможных проблем, и Волчица в чувствах воскликнула: — Я не понимаю!

Джерси издал короткий смешок.

— Эх, да тут большинство не понимает, что происходит, — юноша отошел от тихого шепота и уже заговорил почти в полную силу голоса: — На Высокой дороге и сразу за Перекрестком стали стены возводить, что протянутся от Трезубца до самых гор. Против кого и зачем их строят, не понять, но стройка безумная идет. Там столько народу!

Мужчина резко замолк, словно выговорил все, что наболело, и, похоже, теперь уже думал над тем, что еще стоило говорить попутчице. Он окидывал ее пристальным взором да изредка уходил в свои мысли, о чем свидетельствовал его рассредоточенный и неподвижный взгляд. А Волчица ждала продолжения.

И наконец оно последовало:

— Мы поэтому объединились и примкнули к Братству: в близлежащих к стенам территориях многих людей начали уводить в лагеря, а теперь уже и до нас добрались. Приходится самим защищать свои семьи и простых людей.

Слушая вторую часть рассказа только вполуха, дочь Старка предалась размышлениям, упорядочивала полученную информацию в голове и начинала приходить к некоторым догадкам. Одолевающие ее подозрения не давали ей покоя, заставляли поневоле волноваться и вспоминать о людях… игроках, с которыми она давно уже не виделась и почти полностью выкинула их из головы, как одну из некрасивых страниц прошлого. Однако они были здесь, продолжали вести свою игру, плели все более узористую паутину.

Какое же поспешное решение она приняла, так просто выкинув из головы Мизинца и Серсею… Фреев. Сузила мир до Дредфорта, а самое большее — до Севера. Смотрела на север, а не на юг. Почему, почему не подумала об этом? Почему, желая быть Рамси хорошей женой, не подумала о подобной помощи? Не подумала задуматься и помочь, раз уж на то пошло, советом? Черт, черт… черт! Хотелось локти на себе кусать и рвать волосы.

Сосредоточься. Ты же всё можешь, давай.

— Что насчет пропусков?

Да, всё верно, не забывай, что тебе надо добраться с Рамси до Хайгардена.

— Если вы не житель этих земель, то надо ехать сперва к Фреям, а потом — к Арренам и получать от них обоих разрешения на проезд. Нет пропуска или разрешения на проживание в этой местности, то попадетесь кому — сразу заберут.

Санса кивнула Джерси головой, и тот продолжил говорить:

— Вон те, что на вас напали. Знаете, чем промышляли? Кроме грабежей, повадились сейчас на людей нападать и кого можно на ставку отвозить, где им за это деньги платили.

Ставка.

— Ставку? Я слышала, как эти люди говорили о том, что хотели отвезти меня туда.

— Значит, вам с нами вдвойне повезло, — сказал Джерси, отвлекаясь на то, чтобы подобрать поводья и замедлить спешащую вперед лошадь. Да, появление этих людей действительно было сродни подарку от богов, Волчица это и не отрицала. Вот бы еще с Рамси все было в порядке. — Ставок по эту сторону от первой стены всего одна. На нее всех беспропускных отправляют, а оттуда уже распределяют на стройки. Приведешь такого беспропускного — пару монет получишь.

Это показалось Волчице несправедливым и неправильным, выглядело в ее глазах, как надуманное оправдание для того, чтобы бесхлопотно забирать людей на работы. А еще было мерзко осознавать, что Мизинец опустился до коалиции с Серсеей Ланнистер, домом Фреев, играл так, словно просто выполнял приказы королевы. Однако Санса знала, что это было неправдой, являлось хорошо продуманным прикрытием, чтобы никому не пришла в голову мысль, что это он подговорил королеву на начало строительства оборонительных сооружений. Ибо зачем Серсее эти стены? Какие причины она могла увидеть для их возведения? Никак без нашептываний лорда Бейлиша не обошлось, это все его происки были.

Возмущаясь про себя все больше, Волчица звонко проговорила, намного громче, чем изначально хотела:

— Но ведь можно так любого туда забрать, ведь без пропуска, наверное, очень легко остаться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература