Читаем Разорвать порочный круг (СИ) полностью

Открытый же триггер, который всегда стремится к закрытию и связан с состояниями повышенного беспокойства, означает, что эмоциональная боль была чем-то прервана. При том следует учитывать, что эмоциональную боль, которая от силы длится одну минуту, можно остановить только сильным испугом, который произойдет как раз во время ощущения этой эмоциональной боли. Испуг этот может быть связан только с неожиданным изменением ситуации, когда в ней вдруг возникает некий Х. Им может стать внезапно въехавшее через стену в комнату авто, открытая пальба и т.д. В случае Болтона этим стало внезапное появление людей Братства и вдруг возникшее перед глазами видение. Все это сбило его эмоциональную боль, запутало его самого.

Таким образом, в конце главы «От заката до заката» Рамси испытал эмоциональную боль, сбился с нее испугом, тем самым не достигнув точки невозврата, а кроме того остался с открытым триггером и в целом непонятной ситуации.


Глава «Пробуждение».

Открытый триггер тянет за собой стадию паники/беспокойства, не допущения повторения ситуации. Особенностью здесь является то, что при таком триггере при риске или попадании под ту же ситуацию (у нас — пропажа Сансы) стадии агрессии не будет, а вместо нее и в тот же момент, когда должна быть она, наступит паника. При том эта паника, как и агрессия первоначального уровня, будет отмечаться на входе в ситуацию, а вот уже попав\войдя под ситуацию, сразу же, мгновенно, наступит эмоциональная боль, которую в этот раз испугом или чем-либо еще не остановить, и она достигнет своего пика. Почему испуг не подействует? Потому что мозг из первого раза вынесет знание, что для того, чтобы мне полегчало надо испытать эмоциональную боль (ведь испуг и освобождение пришлись именно на этот момент), а значит нельзя отвлекаться на посторонние вещи.

Получается, что возможность ухода или пропажи Сансы для Рамси — это вход в ситуацию, а ее пропажа из зоны досягаемости — зона эмоциональной боли, т.е. зона закрытия триггера.

Кроме того, добавили беспокойства и неопределенность ситуации, и новое место, и чужие земли, и «выпад» из реальности на сутки (помните про отключку от мира во время паники?). Поэтому Рамси все на данном этапе пугает, а возникшее перед глазами воспоминание запутало сознание. Боль же, которую Болтон чувствует в начале главы — тупая, такую ощущает испуганный ребенок, который в очередной раз видит беспричинно замахнувшуюся на него руку и понимает, что будет дальше. После же удара руки характер внутренней боли изменился бы, а у Рамси за счет его отделенности от людей она бы ощущалась сильнее и неприятнее, т.к. он бы не лелеял надежду, что это прекратится и ему помогут.

Кроме прочего, Болтон думает, что не имеет контроля над ситуацией, т.е. не может контролировать приход/уход Сансы. К этому можно прибавить неопределенность внешнего мира и людей, и только жена, которую он до жути боится потерять, стоит перед ним. Рамси сам себя вводит в зависимость от Старк.

Когда Санса выходит за водой — Рамси отпускает ее без последствий, т.е. без эмоциональной боли, потому что в тот момент он все еще выходил из-под ситуации, связанной с видением и его подсознание приняло Сансу за маму. В Сансе он, конечно, маму не видел, но его эмоциональное состояние и отклики соответствовали именно поведению ребенка, в страхе побежавшего к маме от страшной тети и ожидающего, что она поможет.


Глава «Неловкость момента».

Под конец главы Рамси полностью отходит от ситуации с мамой и уже переходит к текущей ситуации, поэтому и спрашивает в конце, останется ли Санса с ним.


Глава «Сон».

Здесь наиболее важным является момент ухода Старк.

Если бы она молча вышла из покоев — Рамси бы испытал эмоциональную боль, отключил бы в борьбе с ней все чувства, закрыл триггер и заэгоцентрировался. Ситуация перестала бы быть ситуацией, т.е. пришло бы смирение, и Болтон бы очень скоро начал брать главенство над женой, но уже не жесткое, а, скорее, эгоистичное.

Если бы Волчица осталась с ним и не пошла за водой, то вновь бы стало формироваться чувство влюбленной привязанности, потому что за хорошее бы эмоциональное самочувствие отвечала бы Старк. А это бы закрыло путь к любви.

Вместо этого Санса дала Болтону выбор, подкрепленный положительными ощущениями, что, в отличие от двух других вариантов, заставило Рамси перевести внимание с себя на жену, подумать, взять свои эмоции под контроль и отпустить ее, приняв тем самым осознанное решение и начав обучаться управлять собственными эмоциями. Закрепило пройденный материал и наличие положительного подкрепления по возвращении жены. Таким образом, при этом обращении:

1) Болтон не проводит связь между тем, что Санса ласкова с ним только тогда, когда хочет что-то получить.

2) открытый триггер начинает размываться — Рамси учиться отпускать и, благодаря положительному эмоциональному подкреплению на всех этапах этого процесса, не ассоциирует разлуку с чем-то ужасным.

3) Бастард начинает постепенно расслабляться и открываться жене, но пока только ей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература