Разрушитель миров

Я расскажу Древним о том, что произошло на холмах. О том, что явилось из того храма. Разумеется, они станут на защиту мира – в отличие от Эриды.

К тому же им наверняка известно, что необходимо делать с Веретенным клинком.

Церемония началась, но Эндри почти ничего не слышал. В его голове снова звучали уже привычные перешептывания. Со дня битвы у храма в его жизни не осталось ничего неизменного, кроме этого голоса.

Помимо своей воли он снова поднял взгляд на Эриду. Перешептывания усилились.

«Храни молчание; держись на расстоянии», – завывал голос на тысячи трескучих ладов. – Держи меч в тени, его сиянье затемни».

Внезапно налетевший порыв холодного ветра заставил флаги Галланда взметнуться. Казалось, что геральдический лев хочет прыгнуть в небесный простор. Королева и ее придворные дамы, сидевшие в шатре, схватились за юбки. По телу Эндри пробежала дрожь.

Веретенная кровь и Веретенный клинок.

На этот раз перешептывания слились воедино: говорила пожилая женщина, и ее голос звучал словно треск шелка, разрезаемого ножом. Эндри охватило желание снова опуститься на колени. Он ощутил шок и внезапную боль, словно от удара в живот, но сейчас было не время проявлять слабость. Только не здесь – на виду у сотен человек и перед пристальным взглядом сапфировых глаз королевы.

Шепот затих, но Эндри продолжал стоять, опустив руки по бокам и сжав ладони в кулаки. Он пытался запомнить звучание голоса, но тот ускользал из его хватки, подобно дыму, исчезавшему с одним порывом ветра и возвращавшемуся с другим.

А потом неуловимый голос снова заклубился вокруг Эндри, наступая сразу со всех сторон.

Союз заключен. Новый избранник определен.

Глава 9. Дети перепутья

– Домакриан —

Домакриан находил в ней столько сходств с Кортаэлем. Многие черты ее характера определялись влиянием матери, но стоило заглянуть чуть глубже, и сквозь них проступала Веретенная кровь, столь же необходимая для Корэйн, как корневая система для дерева. И не менее замысловатая. Корэйн сражалась с ней, сама не зная, с чем имеет дело.

«В юности Кортаэль был в точности таким же, – вспоминал Дом. – В нем горел неуемный дух, и он постоянно находился в поиске. Ему так хотелось обрести дом, но он боялся хоть где-нибудь бросить якорь». Эти черты объединяли всех детей Древнего Кора – смертных, рожденных на перепутье миров, чьи предки пересекали зыбкие границы и покоряли новые земли. Это наследие жило в их костях и крови, в их стали и в их душах.

Но она этого не понимает, потому что некому было ей рассказать.

Он стоял в одной из конюшен Лемарты и наблюдал, как Корэйн торгуется за трех лошадей. Хозяину не терпелось, чтобы они оба убрались куда подальше; его взгляд то и дело метался к Дому, стоявшему за ее спиной, и к мечу, который свисал с его пояса. Дом не шевелился, стараясь не привлекать внимания больше, чем это было необходимо.

С легкостью сбив цену в два раза, Корэйн отдала кошель и сжала в руке три уздечки.

Им достались два жеребца и одна кобыла с седлами и наполненными доверху седельными сумками. В этих животных не было ничего примечательного: обычные гнедые с черной гривой. Дом вспомнил прекрасную лошадь, которую он загнал, добираясь до Айоны. Это было все равно что сравнивать ястреба с воробьями, но Дом не жаловался. Он не сомневался, что лошади выполнят свое назначение, ведь предстоявший им путь не должен был занять больше нескольких дней.

Корэйн хмыкнула, когда они выходили из конюшни, приютившейся у западных ворот Лемарты, ведя за собой лошадей. Солнце стояло высоко в небе, и они отбрасывали на землю короткие тени.

– Есть ли надежда, что я смогу убедить вас работать со мной в паре, когда вся эта история закончится? – спросила она.

В ее голосе звучал смех, хотя Дом не видел причин для веселья.

– Я не улавливаю смысл ваших слов.

Она пожала плечами.

– Когда торговцы напуганы, с ними легче договориться, а вы, похоже, наводите на них ужас.

Дом смутился, сам не зная почему.

– Я навожу ужас? – побледнев, спросил он и попытался оглядеть себя с разных сторон.

«Разумеется, у меня есть меч, а также кинжалы, ножи, лук и колчан, но это же сущие мелочи», – провел он мысленный переучет своего оружия. Затем он окинул взглядом свои начищенные кожаные ботинки, аккуратно сшитые штаны и тунику, а затем – пояс, мантию и рельефные наручи, зашнурованные от запястья до локтя. Всю его одежду украшали оленьи рога, вышитые неяркими зеленоватыми, серыми и золотисто-коричневыми нитями, напоминавшими о туманных долинах Айоны. Его надежные доспехи и кольчуга, изящные шелка и накидки остались в Тиарме. Я выгляжу как нищий, а не как принц.

А она выглядит еще хуже.