Разрушитель миров

– Я давным-давно уяснила, что мужским обещаниям веры нет. Даже если речь идет о бессмертных мужчинах, – отрезала она. – Я должна убедиться, что вы справитесь со своей задачей, чтобы потом отдать мне оплату. Мы договаривались, что я доведу вас до Аскала. И я не дам тебе повода отозвать нашу сделку.

Дом не хотел тянуть за собой мертвый груз, который замедлил бы их еще больше; к тому же присутствие Сорасы представляло угрозу для их жизней. Сарн была хуже любого наемника; ее услуги стоили чрезвычайно дорого, и при этом она не клялась в верности ни Корэйн, ни Варду и мало заботилась об их судьбах. Нужно было расстаться с ней сейчас. А еще лучше – убить ее на месте. Ни один человек в этом мире не будет оплакивать гибель убийцы. И однажды наступит день, когда вопрос станет ребром: ее голова или моя, – если, конечно, мы все не умрем еще раньше.

Она ответила ему долгим, пронзительным взглядом ярко-медных глаз, словно пригвождая его к месту. Дом не сомневался, что Сораса знает, о чем он думает, и смотрел на нее с непоколебимой твердостью.

– Хорошо, – наконец произнес он, все-таки уступив в этой борьбе, и бросил поводья одной из лошадей куда-то в сторону Сарн.

Она поймала их и привычным движением запрыгнула в седло. Осмотрев бока своего коня, она усмехнулась с видом мясника, исследующего не слишком качественное филе.

– Поедете впереди, Сарн. Я полагаю, что путь до Лекорры вам знаком.

Дому совершенно не нравилось называть убийцу-амхара именами, которые не отражали ее сущности, но поступать иначе было бы сейчас слишком грубо.

К его удивлению, она не стала спорить и движением каблуков направила своего коня к дороге. По крайней мере в Гильдии Амхара хорошо учат верховой езде. Корэйн пару раз осторожно ударила лошадь по бокам, пустив ее вперед вполне приемлемой рысью. Вздохнув, Дом поскакал за ними, замыкая разношерстное трио, не похожее ни на один отряд, который когда-либо собирался вместе под небом Варда.

Все наши беды начинались схожим образом. Кавалькада, скачущая по дороге; цель, лежащая впереди; судьба Оллварда, повисшая на волоске. Дом отогнал тоску прочь, вперив взгляд в спину девушки, скакавшей перед ним. Ее тело покачивалось в такт с лошадиным, уловив подходящий ритм. С этого ракурса он не видел ни ее глаз, ни строгого лица, так похожего на отцовское. Сейчас перед ним была черноволосая девчушка, ничуть не напоминавшая Кортаэля. Она не разделит судьбу отца. Дом был готов дать это обещание Варду, Утраченному Глориану, Корэйн – и себе самому.

Но затем она повернула голову в сторону Долгого моря. Солнце осветило ее профиль, и перед Домом вновь предстал призрак, в которого он не мог поверить. Кортаэль. Он жил в ее глазах; в том, как она подставляла лицо ветру и напряженно вглядывалась в горизонт. В ней постоянно чувствовалось какое-то движение, непрекращающееся, словно покачивание волн или степенное вращение звезд на небосклоне.

Дом склонил голову. Он пытался думать о своей кузине Рие, скачущей от одного поселения Древних к другому. О Таристане и его чудовищном волшебнике, выпускающим армию из Веретена. О его тете, малодушно прячущейся в великих залах Таримы. Он хотел думать о чем угодно, только не о посеревшем, пронзенном мечом теле Кортаэля, которое Дом видел рядом с Корэйн.

У него не получалось.

К наступлению темноты они так сильно удалились от моря, что даже Дом едва слышал шум волн. «По крайней мере, Сарн не докучает своими колкостями», – думал он. Убийца скакала впереди, не нарушая благословенной тишины, не оборачиваясь и не снимая капюшона. Ее рука то и дело ныряла в один из многочисленных потайных карманов или мешочков, после чего Сораса начинала чем-то хрустеть: вероятно, орехами или семечками. «Хорошее питание для смертного, путешествующего быстро и налегке», – думал Дом. Корэйн, в свою очередь, время от времени опускала руку в седельную сумку, чтобы достать оттуда лепешку с ломтиком сыра и тонкой полоской вяленого мяса. Она тоже подготовилась к путешествию.

Дом не ощущал потребности в еде. Видэры редко испытывали голод.

Сон также не был для них насущной необходимостью. В отличие от смертных.

Вскоре Корэйн съежилась в седле; ее дыхание замедлилось, став глубоким и размеренным. Дом подстегнул свою лошадь, чтобы поравняться с девушкой и подхватить ее, если она начнет падать. Ее веки несколько раз вздрогнули: она видела сон.

– Нужно разбить лагерь, чтобы она могла спокойно отдохнуть, – пробормотала Сарн еле слышно для ушей смертных. – И лошади тоже.

Нахмурившись, Дом провел рукой по шрамам на лице. Они отозвались жгучей болью.

– Она уже отдыхает, – произнес он. – Лошадей можно не жалеть. Или остановка нужна вам самим? Должен признаться, ваше благополучие волнует меня не больше лошадиного.

– Только попробуй ко мне притронуться, и я отрежу тебе руки, – холодно отозвалась она, не отворачиваясь от дороги.

– У вас, смертных, совсем не такое чувство юмора, как у нас.