Разрывной прилив (ЛП)

  Блейки не смотрел на нее, что дало ответ Лиз. Наконец он сказал голосом, чуть громче шепота: «О, Боже». Теперь он потирал руки, словно пытаясь все смыть. — Но Кэтрин не могла ее убить, — сказал он почти с надеждой. — Ее не было в Греции, когда убили Марию. Она была здесь.

  — Входит Мо Миандад, — сказала Лиз.

  Руки Блейки перестали двигаться, и он уставился на них так, словно они снова были запятнаны ее словами. Затем он заговорил, не глядя на Лиз, отвернув лицо, как будто это каким-то образом уменьшит ужас. — Вы должны мне поверить, я понятия не имел. Она никогда не выказывала ни малейшего намека на симпатию к исламу — готов поспорить на что угодно, что она ни разу в жизни не ступала в мечеть. Ее муж был выходцем с Ближнего Востока, но, судя по тому, что она когда-либо говорила, он был насквозь прозападным — образованным в Штатах, просвещенным, либеральным. И информация, которую она получила от меня – ну, честно говоря, это я ей рассказал; Меня не накачивали».

  Разговоры на подушках, с горечью подумала Лиз, которые стоили Марии Галанос жизни. Блейки, казалось, почувствовал это, потому что продолжил: «У меня нет оправдания, я это понимаю. Я просто пытаюсь объяснить. Даже теперь, когда я знаю, мне трудно в это поверить. Если она и пыталась заманить меня в ловушку, то чудесным образом скрыла это. Я все устроил, — решительно сказал он.

  Да, подумала Лиз. Привлекательной интеллигентной блондинке, работающей в том же офисе, не потребовалось много усилий, чтобы заинтересовать известного ловеласа, от которого ушла жена. Сгодились бы самые маленькие знаки — случайное прибытие к лифту, когда ее цель уезжала на день, возможно, отказ от первого приглашения выпить, но ясное указание на то, что второе предложение будет воспринято по-другому; несколько сочувственных слов о его личных проблемах, предположение, что она знает, «как это было», поскольку она тоже была одинока. Она очень ловко сыграла с ним, нужно было дать женщине это — даже сейчас Блэйки думал, что соблазнил ее, что он затеял все дела.

  Блейки с нетерпением ждал, что она скажет что-нибудь еще. — Когда ты в следующий раз увидишь Кэтрин? спросила она.

  'Этим вечером. Сегодня она на совещании вне офиса; сбор других подобных благотворительных организаций – это происходит два раза в год. Она сказала, что зайдет ко мне домой в семь или около того. Я могу дать вам адрес.

  — Это уже есть, — сказала Лиз. Было как-то хуже, когда Блейки пытался помочь.

  — Не знаю, как я буду с ней встречаться, — жалобно сказал он.

  — Я не думаю, что вы сочтете это большой проблемой.

  Глава 54

  Обычно Айви Хаусон уже была бы дома. По четвергам она работала на мистера Блейки допоздна, но даже тогда она обычно уходила в четыре часа, постирав две партии белья, засунув их в сушилку (она уже дважды говорила ему, что сушилка на последнем издыхании) и погладила. простыни и наволочки, а также рубашки, до которых она не дошла во вторник.

  Но сегодня она все еще была поблизости, спустя добрых три часа, хотя, справедливости ради, не из-за мистера Блейки. До того, как она пошла работать к нему, она работала на американскую семью, которая жила за углом, в аккуратном домике, который американка настойчиво называла «милым». Именно там миссис Хоусон познакомилась с Элоизой, помощницей по хозяйству, милой новозеландской девушкой, которая смотрела на Айви как на вторую маму. И сегодня она пошла навестить Элоизу, все еще работающую помощницей по хозяйству, в том же доме, как ни странно, но теперь это была китайская пара по имени Тан, или Тонг, или Тинг — миссис Хоусон не знала.

  Хотя Элоиза работала совсем рядом, Айви давно ее не видела, так что они прекрасно провели время за чаем, наверстывая упущенное и болтая. Не то чтобы Элоизе было что рассказать — Танги, или как их там называли, были тихими людьми с одним маленьким ребенком, но, по словам Элоизы, они не так много говорили по-английски, так что ей было немного скучно. И все же Айви Хоусон более чем восполнила пробел в разговоре, учитывая то, что происходило в доме Блейки с тех пор, как она в последний раз видела Элоизу. Как они смеялись, когда она описала эту новую блондинку, которую мистер Блейки не хотел признавать своей девушкой. Она не была заплатой за миссис Блейки, которая, бедняжка, как говорили, теперь живет в Актоне, совсем одна. «Женщине тяжело, если она женится на ублюдке, — сказала миссис Хоусон. «Береги себя, Элоиза, — предупреждала она не раз.