Разрывной прилив (ЛП)

  Они мило поболтали, хотя Айви испытала легкий шок, когда взглянула на часы и увидела, что уже без десяти семь. — Господи, — воскликнула она, думая о том, как рассердится Стэнли, сидя в ожидании чая в квартире на первом этаже в Стритэме, где они прожили семнадцать лет. Они жили с тех пор, как Морин, их дочь, переехала жить в лачугу с первым из тех, кого даже миссис Хоусон, хоть и верная мать, признала бы вереницей неудовлетворительных партнеров. Стэнли был уже на пенсии и не нашел, чем занять свое время, поэтому ему не нравилось, что она все еще работала для мистера Блейки. Он будет в ярости, когда она вернется домой на добрых три часа позже, чем обычно.

  Она торопливо надела пальто, схватила сумку и быстро попрощалась с Элоизой, пообещав вскоре снова зайти к девушке. Она суетилась по улице, возвращаясь назад к особняку, где жил мистер Блейки, когда заметила машины. Они были припаркованы в двадцати ярдах друг от друга, трое, и все совершенно одинаковые, поэтому она их и заметила. Они были черными, и, проходя мимо них, она увидела, что в каждой машине сидят по двое мужчин. Миссис Хаусон на мгновение остановилась просто потому, что это казалось таким странным. Она обнаружила, что ждет, не совсем понимая, чего она ждет.

  Это не заняло много времени, чтобы узнать. С Мэрилебон-Хай-стрит быстро подъехало такси, оранжевая лампочка «нанято» загорелась еще до того, как оно остановилось. Водитель резко затормозил и остановился через дорогу от квартала мистера Блейки. Миссис Хаусон неодобрительно цокнула про себя, узнав женщину, вышедшую из машины. Это была та блондинка, которую мистер Блейки настаивал на том, чтобы называть ее «миссис Болл», и к которой Айви Хоусон вообще никогда не обращалась.

  Она смотрела, как женщина расплатилась с водителем, затем перекинула через плечо свою дорогую на вид сумку и пошла переходить дорогу. Она была элегантно одета в плащ с поясом, доходивший чуть ниже колен, обнажая ее хорошо сложенные икры, сегодня обтянутые блестящими черными колготками. Бьюсь об заклад, они успеют до того, как часы пробьют семь, подумала Айви и упрекнула себя за грубость. Тем не менее, было что-то, что призывало к этому в том, как эта женщина одевалась и шла — теперь она шла по тротуару и направлялась к наружной двери особняка.

  Именно тогда произошло самое удивительное, чего миссис Хоусон никогда не забудет. Откуда ни возьмись, вдруг появились все парни в машинах — там, на тротуаре. Это было похоже на волшебство, сказала она позже Стэнли, который не мог понять, почему она была так удивлена внезапным появлением шести парней, которые просто должны были быть копами. Вы не понимаете, жаловалась она. Это было похоже на фокус. В одну минуту их не было, а в следующую они были, и я никогда не замечал, как это происходит.

  Один из парней подошел к миссис Болл как раз в тот момент, когда она собиралась войти в здание, и она улыбнулась — Айви все еще помнила кокетливый изгиб губ женщины. В то же время другой парень подошел с другой стороны, взяв ее за руку. Именно тогда тревога сменила вежливое любопытство на лице женщины. К этому времени такси уже уехало, и улица была пустынна. Вспомнив прошлое, Айви Хоусон поняла, что она была единственным свидетелем.

  Но свидетелем чего? Мужчины отвезли женщину Болла в одну из черных машин, и было видно, что у нее не было выбора — едет она с ними или нет. Но она не кричала; она даже не оглянулась. Ее не могли похитить, потому что она не сопротивлялась. Если ее крали, странно было то, что она, казалось, не возражала. Больше всего Айви запомнилось то, как миссис Болл с улыбкой села на заднее сиденье машины.

  Глава 55

  Полицейский участок Паддингтон-Грин оказался мрачным местом, даже мрачнее, чем ожидала Лиз. Коллега однажды рассказал ей о том, как он допрашивал там подозреваемого, и сказал, что по сравнению с ним Уормвуд-Скрабс выглядит как пятизвездочный отель. Теперь, когда ее проводили вниз по двум лестничным пролетам и по узкому коридору, окруженному камерами, Лиз поняла, что он имел в виду. Хотя тюрьма Санте в Париже была запретной, по крайней мере, у нее была история, вымышленная и реальная. Карлос Шакал и Норьега общались в его коридорах с персонажами романов Александра Дюма и Жоржа Сименона. Здесь, в Паддингтон-Грин, не было лоска истории, а жестокие бетонные стены, казалось, соответствовали убогому насилию современных террористов, для которых он был построен. Это было, подумала Лиз, поистине ужасное место.

  Полицейский, сопровождавший ее, открыл стальную дверь и отступил, чтобы позволить ей войти в комнату, а затем последовал за ней внутрь. Единственная лампочка освещала голый стол и стулья, цементный пол цвета вчерашней каши и глухие стены. Лиз ожидала, что заключенный, к которому она пришла, внесет нотку элегантности в эту суровую обстановку. Она вспомнила стильную, даже гламурную женщину, которую встретила в кабинете Дэвида Блейки в начале всего этого дела, и как она восхищалась, если не сказать завидовала, скромному льняному платью, в котором была другая женщина, и ее золотым украшениям.