Читаем Разум в тумане войны. Наука и технологии на полях сражений полностью

Бейнбридж с коллегами отдавал предпочтение равнине с редкими дождями, слабыми ветрами и отсутствием людей или незначительным населением. Он рассматривал пустыни в штатах Нью-Мексико и Калифорнии и даже песчаные отмели у берегов Техаса. В конце концов выбор пал на полигон для бомбометания Аламогордо в унылой местности возле Уайт-Сэндс в штате Нью-Мексико. Эта территория уже принадлежала правительству США. Местность была равнинной, бесплодной, изолированной и безлюдной. Ближайший городок находился более чем в 43 км. К сожалению, здесь часто дули сильные ветры, что могло привести к распространению радиоактивных осадков, но, несмотря на этот риск, Аламогордо стал местом испытания под кодовым названием «Тринити». Первое устройство было подорвано 15 июня 1945 года на континентальной территории Америки в 43 км от американского города[323].

Взорванное в тот день пятитонное устройство было установлено на вершине башни высотой 31 м. В сущности, испытание проводилось с целью узнать, сработает ли имплозивная схема плутониевой бомбы. Команда в Лос-Аламосе была уверена в конструкции бомбы пушечного типа с урановым сердечником, которая будет использована в Хиросиме. Специалисты, готовившие испытание, беспокоились из-за вспышки, которую вызовет взрыв. Наблюдателям выдали лосьон против загара и солнцезащитные очки. Погода на площадке была ясной, и около 5:30 бомба была подорвана. После этого атомные бомбы не взрывали на континентальной части Америки более пяти лет.


Рис. 17. Испытание «Тринити», 1945 г., Аламогордо (позднее Уайт-Сэндс). Atomic Heritage Foundation


В 1947 году после первого испытания на атолле Бикини в районе Маршалловых островов Комиссия по атомной энергии – новая гражданская организация, надзирающая за ядерным арсеналом, – снова начала поиски места для испытаний на континентальной части Соединенных Штатов. Площадки в Тихом океане создавали проблемы с транспортировкой войск, наблюдателей и материалов и были изначально хуже защищены, чем внутренние земли. Руководство комиссии опасалось, что только чрезвычайная ситуация могла оправдать испытания на континентальной части США, но скоро Советский Союз предоставил подходящий повод. В августе 1949 года он осуществил взрыв, следы которого регистрировались на протяжении недели американскими наблюдателями. А в октябре 1949 года лидер китайских коммунистов Мао Цзэдун объявил о создании Китайской Народной Республики. Летом 1950 года Соединенные Штаты стали участниками корейского конфликта. Так неожиданно возникли сразу три чрезвычайные ситуации.

Восемнадцатого декабря 1950 года президент Трумэн одобрил создание внутреннего ядерного испытательного полигона в южной части Невады. Это была часть существовавшего полигона для бомбометания и стрельб Тонопа в округе Най примерно в 105 км к северо-западу от Лас-Вегаса. Новую площадку для испытаний ядерного оружия можно было организовать не только там. Рассматривались и другие площадки, в том числе Аламогордо, Уайт-Сэндс в Нью-Мексико (место проведения испытания «Тринити»), испытательный полигон Дагуэй в Юте и округ Юрика в Неваде. Выбранное место являлось собственностью ВВС и было быстро передано в ведение Комиссии по атомной энергии. Его площадь составила 3500 кв. км – огромная пустошь для упражнений с ядерным оружием.

Объявив в 1950 году о возобновлении ядерных испытаний в континентальной части Соединенных Штатов, Комиссия по атомной энергии заявила, что никакие последствия не выйдут за пределы полигона.

Испытания начались в январе 1951 года. С 27 января по 6 февраля 1951 года было проведено пять взрывов. Как и все подобные испытания, они имели кодовое наименование – в данном случае операция «Рейнджер». От взрыва 2 февраля вылетели окна в Лас-Вегасе. В конце концов, эпицентр перенесли на 45 км к северу в Юкка-Флэтс, территорию, окруженную горами.

Хотя испытания на Тихом океане продолжались до 1958 года, Невадский испытательный полигон в Юкка-Флэтс стал самым важным местом маневров для подготовки к атомной войне с участием американских сухопутных войск. Людей доставляли в испытательную зону, чтобы они познакомились с атомной бомбой. Предполагалось, что, увидев и ощутив на себе действие ядерного оружия, солдаты будут лучше подготовлены к следующей войне. Они смогут справиться со своими страхами. Солдатам, участвовавшим в испытаниях, выдавали буклеты, предупреждавшие об опасности живущих в пустыне рептилий и насекомых, но в них ничего не говорилось о воздействии на здоровье радиации, возникающей при взрыве атомной бомбы[324].

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное