Читаем Разум в тумане войны. Наука и технологии на полях сражений полностью

За время холодной войны в Неваде взорвали более 1000 ядерных зарядов. Одно испытание в атмосфере было проведено в Колорадо плюс первый взрыв в Нью-Мексико. Однако Невадский полигон был самым важным внутренним местом испытания ядерного оружия вплоть до прекращения испытаний в атмосфере в 1963 году. Советский Союз, осуществлявший собственную программу испытаний, провел почти 500 взрывов на Семипалатинском полигоне на территории нынешнего Казахстана с тем же пренебрежением к экологическим или медицинским последствиям[325]. Эта территория, подобно Хэнфорду, представлялась советскими властями как «необитаемая».

Вполне возможно, что практика проведения испытаний на подобных полигонах способствовала возникновению экологических идей. Антрополог Джозеф Маско считает, что фильм «Они!» 1954 года, в котором показаны гигантские муравьи-мутанты, появившиеся вследствие ядерных испытаний в Неваде, представлял атомные бомбы как экологическую, а не сугубо военную угрозу. Муравьи говорили о мутагенном воздействии радиации, а также о биологических и экологических рисках, связанных с атомной бомбой. По оценкам отчета Центра по контролю заболеваемости, ядерные испытания в атмосфере, проведенные на континентальной части США, привели к гибели 11 000 человек от рака и вызвали от 11 300 до 212 000 случаев рака щитовидной железы у граждан США. Это, по мнению Маско, яркий пример радиационного воздействия на окружающую среду и организм людей[326].

Махиджани и Шварц идентифицировали семь категорий людей, у которых существует риск для здоровья вследствие испытания и производства ядерного оружия в США. Первые шесть групп традиционны: рабочие, солдаты, участвовавшие в ядерных испытаниях, испытуемые исследовательских проектов, персонал министерства обороны, участвовавший в обращении с ядерным оружием, и выжившие в Хиросиме и Нагасаки. Седьмую группу, по их предположению, составляют «жители всего мира в грядущие столетия»[327].

Место испытаний также имеет отношение и к атомной энергетике. В 2002 году территория Юкка-Флэтс была определена как место для захоронения отработавшего ядерного топлива и высокоактивных отходов американских АЭС. Могильник радиоактивных отходов Юкка-Маунтин, в котором пока ничего нет, примыкает к Невадскому испытательному полигону. Изначально геология этого региона, выбранного в 1950 году из-за особенностей его поверхности, не имела значения. Однако после запрета испытаний в атмосфере и перехода к подземным испытаниям геология этой территории стала важной. Были проведены серьезные исследования ее гидрологии, особенностей строения и стратиграфии. Полученные результаты позднее показали перспективность организации здесь подземного хранилища отходов. В настоящее время Юкка-Маунтин – один из наиболее изученных с геологической точки зрения регионов Соединенных Штатов[328]. А ядерные отходы и их вред для окружающей среды, первоначально сочтенный сотрудниками Комиссии по атомной энергии «несущественным», стали самым важным вопросом для сегодняшней атомной промышленности[329].

План создания ядерного могильника в Юкка-Маунтин был спорным и непопулярным. Кандидат в президенты Барак Обама пообещал запретить его и, став президентом, запретил. Оппозиция в Неваде особенно сильна. Таким образом, 104 атомным электростанциям, действующим сегодня в США, некуда складировать свои отходы – это критическая проблема для отрасли. Те, кто выступает за использование Юкка-Маунтин в качестве хранилища ядерных отходов, отмахиваются от противодействия этому плану, считая его политическим, а не научным. Разумеется, то же самое можно сказать и о самом Невадском полигоне – историческом обстоятельстве, сделавшем Юкка-Маунтин вероятным местом захоронения радиоактивных отходов. Выбор этого места в Неваде всегда был политическим, а не научным.

Американский Запад с его цветущими кактусами, изумительными плато и утесами занимает особое место в иконографии Соединенных Штатов. Эти места стоит увидеть, они популярны у туристов, их обожают граждане страны. Это исчезнувший американский фронтир. Они также всегда были местом масштабных технических и научных достижений. Деньги, затраченные только на изучение геологии Юкка-Маунтин, – по некоторым оценкам, $9 млрд – указывают на техническую сложность этой природной и политической территории. Почему нам известно то, что мы знаем о мире природы? Почему у нас есть эти, а не другие геологические знания? Приоритеты обороны сделали важным полное исследование этого маленького участка земной поверхности.

Тропические острова Тихого океана – места туристических красот – также стали форпостами ядерных испытаний и научными полевыми лабораториями[330].

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное