Разум в тумане войны. Наука и технологии на полях сражений

Рис. 18. Ледяной туннель в Кэмп-Сенчури. Elmer F. Clark, Camp Century Evolution of Concept and History of Design Construction and Performance (Hanover, N.H.: US Army Materiel Command, Cold Regions Research and Engineering Laboratory, 1965), page 16, figure 15

Однако в ходе этого короткого и неудачного эксперимента Кэмп-Сенчури стал первым местом, где был получен глубинный ледяной керн. Керн, выбуренный здесь в 1966 году, проходил до коренной породы и позволил ученым заглянуть в прошлое более чем на 100 000 лет. Пожалуй, важно отметить, что армейские ученые бурили ледяной щит и собирали ледяные керны в 1966 году с целью изучения климатической истории планеты и оценки рисков глобального потепления. Потепление в полярной области было признано руководством сухопутных сил США потенциальной оборонной проблемой еще в 1947 году. Даже небольшое потепление было угрозой для военных объектов, взлетно-посадочных полос и дорог. Оно могло открыть новые транспортные пути и, следовательно, новые направления атаки со стороны Советского Союза. Таким образом, исследование потепления составляло важнейшую часть арктической программы сухопутных сил США. Гренландия была богатым на результаты местом исследований в области метеорологии, геологии и океанографии. Новый Арктический институт Северной Америки, созданный в 1957 году, финансировал исследования в Гренландии на средства американских компаний, имевших разнообразные интересы на Крайнем Севере. Инженерный корпус сухопутных сил США также имел после войны крупную исследовательскую программу в сфере гляциологии.

Рис. 19. Кэмп-Сенчури в разрезе. Elmer F. Clark, Camp Century Evolution of Concept and History of Design Construction and Performance (Hanover, N.H.: US Army Materiel Command, Cold Regions Research and Engineering Laboratory, 1965), page 48, figure 37

В Арктике, как и в других местах, научные проекты часто были одновременно секретными и открытыми. Желающие популяризировать удаленные, изолированные места на Крайнем Севере в качестве площадок впечатляющих научно-технических достижений, могли приглашать журналистов и даже бойскаутов взглянуть на эти чудеса. Некоторые аспекты этих проектов были секретными и не демонстрировались, но их существование не скрывалось. Это качество – сосуществование открытости и глубокой секретности – приняло особенно интересную форму в первой спутниковой системе под кодовым названием CORONA.

Как продемонстрировали увлекательные исследования Джона Клауда, спутники CORONA были секретными не меньше, чем испытания ядерного оружия в атмосфере, Хэнфордский комплекс и даже Кэмп-Сенчури. Программа CORONA (кодовые наименования совершенно секретных программ писались заглавными буквами по традиции, а не потому, что представляли собой аббревиатуры) как таковая не предавалась огласке, но сыграла ключевую роль в сборе картографических данных, которые стали публичными. Она была ярким воплощением сочетания военно-гражданских аспектов всех этих проектов переустройства планеты, как показывает ее внутренняя практика, описанная Клаудом[338].

Программа космической разведки CORONA, осуществлявшаяся с 1958 по 1972 год, выросла из «сверхсекретных проектов» ЦРУ начала 1950-х годов, нацеленных на сбор информации о советских военных объектах и предприятиях. Запуск первого советского спутника усилил опасения США, связанные со шпионажем из космоса, и породил лихорадочные усилия по созданию практичной и надежной разведывательной спутниковой системы.

В 1962 году система CORONA стала действующей. Это была первая американская техническая система фотосъемки из космоса с возвращаемой пленкой. Отснятая пленка помещалась в спускаемую капсулу, так называемое ведро, которое возвращалось на Землю независимо от спутника. Спутник мог оставаться на орбите около 19 дней, после чего входил в атмосферу. Он имел защитный экран и парашюты, замедлявшие снижение. За 19-дневную миссию он мог вернуть на Землю несколько ведер с пленкой.

У спутника была очень сложная система обеспечения безопасности, позволявшая теоретически сохранять все в секрете. Однако он использовался и в очень практических геологических исследованиях, являвшихся публичными и открытыми. Более поздние спутниковые системы дистанционного зондирования вышли непосредственно из программы CORONA, а системы глобального позиционирования опирались на массивы собранных в результате ее осуществления данных, которые были одновременно совершенно секретными и общедоступными.