Разум в тумане войны. Наука и технологии на полях сражений

Ученым приходилось следить за безупречностью своего поведения в повседневной жизни. В деле о проверке органами безопасности математика Баркли Россера описывается следующий обыденный случай. Как и многие другие эксперты середины XX века, Россер находился под наблюдением государственных служб по многим причинам. Его личное дело включало информацию о детстве, образовании, семейном статусе и всех адресах, по которым он жил в Калифорнии, Нью-Йорке, Вашингтоне (округ Колумбия) и Нью-Джерси. Там содержались не только данные о местах его работы, но и сведения о туристической поездке в Квебек и однодневном визите в Нассау. В нем присутствовало объяснение причин отказа от остановки в запланированном отеле в пакистанском городе Карачи в марте 1968 года («самолет сильно опоздал»), указывалось, членом каких организаций он был (Математический клуб, студенческое объединение Sigma Kappa Phi, загородный клуб Duval и оркестр Принстонского университета), перечислялись близкие друзья. Таким образом, работа Россера в области математики несла с собой не только потенциал уголовного наказания, но и тщательный, даже интимный контроль его жизни. Статус эксперта был опасным. Россер, надо думать, как и многие другие эксперты, не помнил досконально все свои контакты и связи. В личном деле есть место, где он извиняется за то, что наверняка входил в какие-то еще организации, которые не может вспомнить, и замечает под конец: «Я имел и сейчас имею многочисленные допуски от министерства обороны и его подразделений, но не помню в связи с чем. У меня есть допуск Института оборонного анализа в Принстоне, Нью-Джерси; допуск, связанный с моей должностью директора Математического исследовательского центра сухопутных сил США в Висконсинском университете; допуск, полученный через Белый дом, для контактов с Управлением науки и техники. Кроме того, 15 апреля 1965 года я был допущен к совершенно секретным материалам отделом министерства обороны по оформлению допуска к секретным работам на промышленных предприятиях, Управлением военного снабжения… а в 1966 году мой допуск от Агентства национальной безопасности был продлен». Иными словами, Россер проверялся и допускался к секретам множеством ведомств по многочисленным поводам[364].

Экспертам следовало воздерживаться от разговоров с неподходящими людьми и, очевидно, даже стараться не находиться с ними в одной комнате. В декабре 1965 года сотрудники службы наблюдения обратили внимание на «контакты» американского статистика Джона Тьюки с профессором Джорджем Барнардом – видным британским статистиком, который в 1930-х годах состоял в коммунистической партии. Эти «контакты» ограничивались участием в ученом совете на заседании в Имперском колледже в Лондоне, во время которого Тьюки чуть больше часа находился в одной комнате с Барнардом, не разговаривая с ним. Итоговый отчет службы безопасности об этом инциденте выглядит почти комично.

Доктора К. Беннетт и Джон Тьюки занимались обычной научной деятельностью во второй половине дня 5 декабря 1956 года, присутствуя на дискуссии по вопросам статистики в Имперском колледже науки и технологии, после которой участвовали в общем чаепитии. …Дискуссия началась в 14:30. …Доктор Беннетт прибыл около 14:35, доктор Тьюки около 15:10, а доктор Барнард около 16:00. Доктора Беннетт и Тьюки ушли в 17:15, не вступая в личную беседу с доктором Барнардом.

Тьюки, математик из Принстона, имевший наивысший в Соединенных Штатах допуск к секретным материалам от Комиссии по атомной энергии (Q), впоследствии должен был подписать этот отчет, включая последнее утверждение о том, что он действительно не разговаривал с Барнардом. Ему и другим экспертам приходилось мириться с постоянной слежкой и системами контроля, фиксировавшими каждый их шаг[365].