Разум в тумане войны. Наука и технологии на полях сражений

В 1983 году Гэйер успешно представлял интересы High Tech Gays, организации в составе 700 работников центра высоких технологий к югу от Сан-Франциско. Политика министерства обороны, которую оспаривала эта группа, предполагала проведение расширенного расследования в отношении сотрудников, когда выяснялось, что они проявляли гомосексуальные наклонности в течение 15 лет с момента подачи заявления о приеме на работу. Согласно этой политике, любое проявление гомосексуальности – повод для расследования. «Сексуальное поведение может быть значимым фактором в условиях, когда отклонение свидетельствует о расстройстве личности или может повлечь за собой прямой или косвенный шантаж или давление». В руководстве записано, что «подобные формы поведения включают гомосексуализм»[374]. Предоставление допусков лицам с гомосексуальной ориентацией часто откладывалось на годы (хотя в нем необязательно отказывали), что сказывалось на возможностях карьерного роста. Согласно судебному решению 1984 года, в случае отсутствия фактов шантажа гомосексуалистов нет причины проводить детальную проверку безопасности[375]. В разгар холодной войны статус эксперта подразумевал обязательную гетеросексуальную ориентацию.

Травлей могли заниматься и сами ученые, отвергающие или, наоборот, горячо поддерживающие военные цели Соединенных Штатов. У антрополога Пенсильванского университета Уорда Гудено не было проблем ни с допуском к секретам, ни с обвинениями в неблагонадежности. Однако коллеги сочли участие Гудено в проекте исследования микронезийской антропологии (CIMA) неправомерным, поскольку его работа была связана с военными интересами США на Тихом океане и финансировалась Управлением военно-морских исследований. CIMA являлся «крупнейшим исследовательским проектом в истории американской антропологии», вовлекшим около 10 % американских антропологов в масштабную программу полевых исследований в конце 1950-х и начале 1960-х годов. Гудено писал в Йеле диссертацию по антропологии, в частности занимался изучением народности трук (в настоящее время называемой чуук) в рамках CIMA. Как он сказал впоследствии, в 1970-е годы коллеги-антропологи заклеймили его как коллаборациониста: «Я слышал, как они утверждали, что моя работа (посвященная языку и социальным системам острова Трук) не заслуживает доверия, поскольку деньги на нее давало Управление военно-морских исследований»[376].

Антропологи были особенно склонны к подобной реакции и в противоположных ситуациях. Гудено осуждали за то, что он брал деньги у военных. Однако, когда ФБР в 1949 году объявило выдающегося лингвиста Морриса Сводеша представляющим угрозу для государственной безопасности, то есть человеком, который не может получать финансирование из оборонного бюджета, он стал безработным, а коллеги из Американской антропологической ассоциации и Американского этнологического общества не поддержали его[377]. Вопросы безопасности вызывали накал страстей во всех сферах, и эксперты могли столкнуться с гневной реакцией коллег на любой свой выбор.

Травлю ученых устраивали и своего рода «твиттерные тролли» образца 1950-х годов. Генри Девольф Смит, проголосовавший за сохранение допуска к секретам у принстонского физика Роберта Оппенгеймера (некоторые сочли это непатриотичным), получил письмо с угрозами от некой «разгневанной американской семьи» с обещанием: «Однажды американцы переловят всех вас, предателей»[378].

Генетик Артур Стейнберг также подвергся публичным нападкам, лишился возможности купить дом и потерял работу из-за не соответствующих действительности сообщений о членстве в коммунистической партии. Стейнберг подал в исторические архивы Американского философского общества в Филадельфии всего 35 документов, но все они рассказывают о жестокости, с которой он столкнулся после этого обвинения. Написанное его адвокатом в январе 1954 года письмо в жилой комплекс, где Стейнберг с женой попытались купить дом, сообщало об «анонимных звонках, полученных моим клиентом от некоторых соседей и грозящих ужасными последствиями, если они поселятся в этом доме». В письме 1948 года от коллеги прямо говорится, что Стейнберга вычеркнули из списка подходящих кандидатов на работу, поскольку факультетское начальство прослышало об «обвинениях в коммунизме»[379]. Принимая решение о том, что поместить в архив, Стейнберг явно хотел сохранить память о своем болезненном опыте.

Тем временем социологи документально констатировали неудовлетворенность ученых, работавших в промышленных и военных лабораториях. Чарльз Орт в 1965 году высказал мысль, что, возможно, научная подготовка