Развращённые

— Ты же не любишь быть в толпе, — сказала, и это прозвучало почти как обвинение.

— С чего ты взяла?

— Ты сам когда-то говорил, что ненавидишь толпу. Не мне говорил, одному из своих… людей, подчиненных, друзей. Я не знаю, кто он был, но ты ему сказал, что не любишь толпу и не выносишь, когда к тебе прикасаются чужие.

Доган усмехнулся, как будто Марлен сказала нечто смешное и одновременно приятное.

— Какая внимательная у меня лиса… Я не люблю, когда это происходит в Мыслите, потому что там моя фигура слишком раздута, чтобы прикосновение было действительно случайным, — пояснил Доган. — Здесь это ощущается… скажем так, здесь это терпимо.

Марлен, подумав, кивнула, и они продолжили неспешно шагать по нафаршированной людьми аллее.

В какой-то момент на Догана налетел мальчишка на доске. Марлен такие средства передвижения видела в Мыслите — на них передвигались ящерры, когда хотели ускориться, но не желали садиться в авто. Прямоугольная полоска зависала в нескольких сантиметрах от земли, была комфортной и несложной в эксплуатации. Но Марлен не могла и мысли допустить, что когда-то кто-то врежется на такой доске с Догана. В Догана Рагарру!

Мальчишка, что был повинен в аварии, при столкновении оказался повален на землю. Но он быстро поднялся, и испуганно уставился на ящерра.

— Извините меня!

Подросток засуетился, подходя к Догану и по-панибратски руками начиная осматривать его плечи на предмет ранений. Марлен, видя это, мысленно содрогнулась: ой, что сейчас будет. Она видела, как к ним сквозь толпу приближается приставленная к ним охрана.

— Пожалуйста, извините, — вещал тем временем мальчишка. — Давайте я вызову скорую? Пожалуйста, извините…

У Марлен в голове пластинку заело: что сейчас будет, что сейчас будет, ой, что сейчас будет…

И тут лисица увидела невероятное: Доган дал почти незаметную для глаз команду своим людям, чтобы те не приближались, и растянул губы в приветливой (Доган — в приветливой!!!) улыбке. Глянул на мальчишку покровительственно.

— Ты чего такой неосторожный? — спросил главный судья Мыслите у виновника аварии. — Как так можно?

— Извините, — покаялся мальчишка. — Я только сегодня купил доску, копил на неё долго, и не рассчитал… пользоваться пока нормально не умею.

Марлен пригляделась к подростку: он был земной, и он, несомненно, чувствовал вину за причиненные неудобства, но чего в его глазах не было, так это страха. Мальчишка был огорчен, но не напуган. Именно это так сильно поразило Марлен.

Страха не было.

Если бы нечто подобное случилось в Мыслите… Да не случилось бы подобное в Мыслите! Те земные родители, что могли себе позволить купить ребенку доску, ни за что бы этого не сделали, чтобы не вызывать у толпы чувство зависти. Состоятельных земных людей в Мыслите было немного, а те, что были, старались не жить напоказ, тщательно скрывая свой достаток. Зависть толпы — это разрушительная сила, которая чуть что — сорвется с берегов.

Но если бы по глупости, в Мыслите земной ребенок таки врезался в ящерра — это было бы нечто на грани катастрофы. Здесь же это оказалось действительно всего ишь недоразумение. Никто парнишку в тюрьму не тащил, да и сам Доган, казалось, совершенно не злился.

Марлен подошла к своему ящерру и тронула его за плечо. Она испытывала какую-то странную растерянность.

Доган еще раз небрежно отругал мальчишку, тот в ответ пообещал вести себя осмотрительнее и, еще раз извинившись, ушел, напоследок оставив своей номер страховки «на всякий случай».

У Марлен же был шок. До неё дошло, что есть на планете город, где земные люди не бояться ящерров. Не бояться!

— Я не понимаю, — произнесла она растерянно. — Я не понимаю, как такое возможно.

Доган взял её за руку, и поцеловал.

— Ты можешь сделать нечто подобное в Мыслите. Как оказалось, для этого нужно менее четверти столетия.

Обескураженная Марлен смотрела на Догана, безуспешно пытаясь усмирить яркую проклятую мысль: а что, если… если она даст ему тот самый шанс, о котором Доган просит? Что, если согласиться?

Другой, чужой Доган

Затем Доган повел её в какое-то кафе, где советовал, какую выпечку выбрать. Продавщицы за прилавком были земными женщинами, они приветливо улыбались что Марлен, что Догану. Никакого раболепия, лишь вежливая учтивость, свойственная работникам сферы услуг.

Лисица (в тот момент они уже сделали заказ, и ящерр пошел забирать заказанную выпечку) чуть не поперхнулась чаем, увидев, как Доган флиртует с кассиршей. Флиртует! И девчонка ему отвечала, пусть робко, но глаза её горели.

Что за хрень творится! — думала лиса. Она пыталась анализировать собственное поведение, но как тут анализировать, когда Доган продолжает эту дурацкую беседу с девчонкой, вместо того чтобы забрать свой поднос, и вернуться к ней, к Марлен.

Когда он таки вернулся, она швырнула в него салфеткой. Доган лишь хмыкнул в ответ.

— Тебе налить чаю?

— Ты больной?

— Неплохой вывод, — снова хмыкнул, а затем — скотина такая — усмехнулся. — Не переживай, я тоже иногда ревновал, Вира и об этом позаботилась.

— Точно больной, — резюмировала женщина. — Что это за цирк?