Развращённые

Правда, у Марлен и Догана произошел важный разговор, во время которого Доган постарался вкратце рассказать, кто есть кто в городе, кого задевать можно, а кого — не желательно. Он деликатно обозначил ей рамки, за которые — пока! — вылезать не стоило.

— Лучше не трогай никого из судейского состава, — предложил Доган.

— Что значит «не трогай»? Думаешь, я к им целоваться полезу?

— Этого ты точно не сделаешь, — заверил Доган. — Марлен, ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь. Но тебе если все же вздумается поспорить, то хотя бы кана Оданеску не трогай, договорились. Мне важна его поддержка в совете. К его мнению прислушиваются. Но тебе, кстати, повезло. Он всегда был на стороне земных людей, из-за чего я раньше имел с ним определенные конфликты.

Доган хмыкнул.

— А теперь видишь, как оно все обернулось… мне на руку то, что я раньше считал масштабной проблемой.

— Хочешь сказать, что ты не всесилен, Доган Рагарра? — рассмеялась лисица. — Не только твое мнение имеет вес в этом, хм, прекрасном городе?

— Город таки прекрасен, так что не хмыкай. И нет, не только мой голос учитывается. Что, думала, я всесилен и неуязвим? Увы, это не так. Я влиятелен, но часть этой влиятельности состоит в том, что меня поддерживают нужные люди. Постарайся сделать, чтобы так оно и оставалось.

Доган знал, о чем говорил. Уже на втором приеме, на который они пошли вместе, Марлен обратила на себя внимание тем, что заступилась за гонщицу, которую пытался оскорбить выскочка-терций.

Тот мальчишка олицетворял всё, что Марлен ненавидела в ящеррах: самонадеян, напорист, глух к чужим страданиям, и лишен чувства меры.

На том приёме он выговаривал гонщице, которую пригласил его же отец, за непомерно откровенный наряд. Гонщица молчала, молчала в пол, но изредка все же совершала попытки пошутить, чтобы разрядить обстановку. Увы, ящерр был глух к её попыткам смягчить его.

Марлен, став невольным свидетелем сцены, подошла к юнцу, и нахально положила руку ему на плечо. Хмыкнула.

— А известно ли тебе, что платье, в котором гонщица должна появиться на мероприятии, часто выбирает сам «заказчик»? Не всегда — часто. В большинстве случаев, её наряд за несколько дней до события отправляют заказчику «на проверку». Так чего же ты на гонщицу сердишься, выговаривай отцу.

Парниша — терций аж побагровел. Хотел высказаться, но осторожный кивок отца («держи себя в руках, сын, иначе у нас будут проблемы») его остановил.

Вот так Марлен в который раз убедилась в выгодности Догана в качестве спутника — с ней теперь мало кто решался спорить.

Вот так город пришел к выводу, что Марлен падка на власть. Невдомек было городу, что Марлен не власть нужна была — она лишь пыталась сделать жизнь земных людей чуточку проще.

Доган помогал. Очень мягко, он указывал на ошибки, направлял в правильную сторону. Он делал это настолько деликатно и вежливо, что в какой-то момент Марлен и сама спешила к нему за помощью, за советом.

— Мне нужен человек, который будет еженедельно совершать обход Штольни и выявлять все «опечатки», — с порога заявила Марлен, как только Доган зашел в спальню.

Был вечер, она уже переоделась в пижаму, и сидела на маленьком кресле и трюмо.

— И тебе доброго вечера, дорогая жена, — отшутился ящерр. — Да что ж вы всё о проблемах. Вдруг, я секса хочу?

— Я тебе не жена, а секса ты всегда хочешь, — буркнула Марлен. — Где мне такого человека найти?

— Какого?

— Ты меня не слушаешь, — справедливо возмутилась девушка. — Я уже обяснила.

Ящерр присел на кровать, и принялся стаскивать ботинки. Стало заметно, что он устал. Весь боевой настрой Марлен улетучился. Она тоже присела на кровать, рядом с ним, их бедра соприкасались.

— Устал, что ли? — спросила.

Услышала в ответ ящерриный усталый хмык.

— Ну, знаешь, не так-то легко объяснить совету почему я, до этого не очень обеспокоенный проблемами земных людей, вдруг стал таким сострадательным, что даже дополнительных прав для земных внезапно требую. Что бы ты знала, это очень нелегкое дало, лисица.

— Да, я могу это понять.

Марлен стало жаль ящерра, но она не знала ни как выразить эту жалость, ни стоит ли её выражать. Так они и сидели несколько коротких минут, пока Доган, вздрогнув, не спросил:

— Кажется, я прослушал, что ты там говорила. Давай сначала, что ты там у меня спрашивала? Какая помощь нужна?

— А, — вспомнила лиса. — Не можем с Ариасом правильного человека найти, чтобы проводил аудит Штольни, да и просто контролировал порядок.

Ариасом звался ящерра, которому Доган поручил помогать Марлен во всех его начинаниях. Ящерр действительно оказался очень смышлёным. Но Доган, как уяснила Марлен, все равно всегда знал больше.

— Понятно, — выдохнул судья. — Если я тебе помогу, что мне за это будет?

Марлен могла бы сказать, что за это она остается с ним в городе, делая вид, что их отношения основаны на добровольности. Но она не сказала. Устала лисица от войн, очень устала.

— Я тебя за это поцелую? Пойдешь на такую сделку?

— Пойду, — сказал ящерр, и сам быстро полез целоваться. — Маленькая Марлен, лисичка сладкая.