Развращённые

После окончания концерта, Марлен уже валилась с ног от усталости. Перед этим она немного выпила, а затем, разгорячённая вином и голодными взглядами ящерра, немного сплясала. Немного — слегка бедром повела, слегка подол шелкового платья приподняла. Наверное, ей подмешали афородизиак в вино, потому что к концу вечера Догана она хотела.

Хотела! Очень хотела! Поэтому, когда он вернулся к ней (отходил, чтобы с кем-то переговорить), предложила напрямую:

— Поехали домой?

Он вскинулся, когда она задала этот вопрос. Прищурился, настороженно на Марлен посмотрел.

— Что не так, ящерр? — и себе насторожилась девушка.

— Ты назвала Экталь домом?

— Назвала. Разве это плохо?

Он внимательно рассматривал её лицо.

— Нет, лисица, это очень хорошо. Поехали.

Смерть Догана

Он был нежен, этой грубый ящерр. Нежность проскальзывала в том, как он целовал внутреннюю сторону её бедра. Как прикусывал возбужденную грудь, облизывал соски. Как просил её повернуться и лечь на живот. Как клал руку ей на голову и шептал: «Марлен, сладкая Марлен».

Уснули оба глубокой ночью. Но, несмотря на усталость, Марлен постоянно выныривала из сна. Возможно, для неё это было непривычно — когда всё так хорошо. Так хорошо, что страшно.

В темноте, она прислушивалась к собственным ощущениям и к дыханию Догана.

Он её берег, этот ящерр-враг. Он своими поступками доказывал, что любит. Но, несмотря на все его заверения, лисица постоянно думала о том, что будет, если Догану что-то не понравится. Она понимала — насколько красиво он ухаживает, настолько же некрасиво и мощно может наказывать.

Она по-прежнему его боялась.

В какой-то момент женщина снова погрузилась в сон. Ей снился Та-Расс — давно умерший старший брат, которого она Догану так и не простила, и не собиралась прощать.

К её собственному удивлению, лисице также приснился Нерб — родственник Догана, у которого она когда-то, в другой жизни, украла оружие. Марлен видела его несколько раз рядом с Доганом, но ей ни разу не доводилось с ним разговаривать.

В мареве сна, ей казалось, что Нерб стоит над её кроватью. Но на то он и сон, чтобы поутру навсегда потеряться в закоулках сознания.

Впрочем, утром Марлен предстояло пережить немалое потрясение. Он проснулась от неясного беспокойства. Обернулась — и увидела Догана, лежащим на спине, а на его животе расплывалось большое красное пятно.

— Что…

Несколько мгновений лисица, замерев, пыталась осмыслить увиденное, а когда ей это удалось — резко отодвинулась назад, падая с кровати и отползая к стене. Ощутив спиной стену, Марлен замерла.

Она не верила. Не верила!

— Доган, — прошептала Марлен, вставая на ноги и подбегая ящерру.

Она ощупала его пульс, попыталась привести его в сознание.

— Доган! Доган!

Его лицо потеряло привычный серебристый оттенок. Он был бледен, глаза закрыты, пульс не был слышен, сердце под её рукой не билось. Доган Рагарра был мертв.

— Доган! — взревела Марлен. — Не смей!

Что не смей — она не знала. Но эту фразу повторила Марлен еще несколько раз.

В конце концов, лисица постаралась взять себя в руки. Неизвестно, есть ли у ящерров сердце. Возможно, оно и не должно биться! Возможно, еще не поздно. В то, что её ящерр мертв, лисица верить отказывалась.

Её руки были по локоть в его крови. Марлен прикоснулась к лицу ящерра, безрезультатно пытаясь привезти его в чувство.

— Доган!

Ей казалось, весь мир схлопнулся до одной-единственный комнаты, в которой находились лишь они двое, и никто больше никогда в эту комнату не войдет. Марлен так и будет оплакивать своего Догана, до тех пор, пока он не очнётся. Не может не очнуться, уверяла она себя, он слишком силен.

Лисица поняла, насколько была неправа, когда в комнату ворвалась охрана, а следом за ней — Нерб. Этот высокий, уверенный в себе мужчина неспешно подошел к кровати и равнодушно уставился на Марлен, руки которой были по локоть запачканы в крови.

Марлен замерла. Она была парализована случившимся и, вполне возможно, не до конца осознавала, что происходит. Её мозг был как будто в тумане.

— Помоги мне, — прошептала она обессилено. — Он ранен… он… ранен.

Терций усмехнулся.

— Марлен, — сказал мужчина спокойно, — на тебе обвинение в убийстве Догана кана Рагарры.

Аверс на реверс

Дальше всё было как в тумане. Знакомая дорога, знакомые коридоры, знакомые стены: Сфера-тюрьма приветствует тебя.

В этот раз помещение, в которое её загнали, оказалось более комфортным, чем десять лет назад. В этом и было единственное отличие. Марлен снова обвинили в том, чего она не совершала, и снова к ней в камеру пришел ящерр, чтобы доказать, что именно в Сфере ей место.

В прошлый раз приходил Доган, а в этот раз — Нерб.

Он появился в камере утром следующего дня, когда Марлен уже успела извести себя жалящими мыслями и болезненными догадками.

Когда серебренная дверь с мягким щелчком открылась, стало понятно, что это он. Марлен подавила инстинктивное желание встать на ноги. Продолжила сидеть на впаянной в стену лавке без ножек, лишь колени немного подтянула к животу.