Реактор. Черная быль

– Знаешь что, мой друг, – возразил Данилов. – Я, по роду своей деятельности, чуть не ежедневно сталкиваюсь с разного рода проявлениями несправедливости. Но причем тут страна? Страна – это мы с тобой, а не те, кто нами управляет. Да, тебя оклеветали, несправедливо осудили. Ну так что, теперь тебе и все вокруг черным цветом кажется? Я недавно слушал записи нового барда Тимура Шаова. У него в одной песнефраза такая есть: «я ж не путаю Отечество с ментами». Вот и ты не путай. Тебя не страна обидела, а три конкретных подонка. Поверь мне, они свое получат. Судьба еще разберется с ними, не сомневаюсь.

– Вы оптимист или фаталист? – угрюмо поинтересовался Гелий.

– И то, и другое. Но уж точно не пессимист, иначе мне бы пришлось менять профессию. Вот я тебе сейчас однуисторию расскажу. Может, тебе покажется, что она сейчас не в тему, но ты послушай.

После войны, я совсем еще пацаном был, по соседству с нами жил дядя Володя, все его называли «Володька-пьяница». И только много лет спустя я узнал, какая выпала судьба на долю этого человека и как он своей судьбой распорядился. В первые же дни войны выпускник московской школы Володя Сафонов, не дожидаясь повестки, отправился в военкомат. Восемнадцати лет ему еще не исполнилось, и парня направили научебу в разведшколу. Через год он уже был на фронте. Командовал разведротой, а в сорок четвертом получил звание Героя Советского Союза, уже под Берлином был ранен, но легко. Вернулся домой. Встал на партийный учет. Райком партии его, Героя, направил на работу директором кинотеатра – должность по тем временам завидная. Женился. Сразу после свадьбы приколотил на своих дверях подкову. «Жизнь у нас теперь пойдет только счастливая», – сказал жене.

В пятидесятом, в год пятилетнего юбилея Победы, Сафонова пригасили выступить перед школьниками. Он стал собираться и, к своему ужасу, обнаружил, что невесть куда запропастилась золотая Звезда Героя. Орден Ленина на месте, в шкатулке, а звезды, хоть тресни, нигде нет. Весь дом с женой перевернули верх дном, но пропажу так и не нашли.

Сафонов отправился в военкомат. По наивности попросил выдать ему дубликат медали, звездочку, мол, найду со временем. Но раздули целое дело. Исключили его из партии, понятно, уволили с работы. От обиды и несправедливости он запил, ошивался по пивнушкам, не дойдя до дому, засыпал в придорожных канавах. Жена, устав бороться и выплакав все слезы, ушла. Руки у него были золотые, соседи частенько звали помочь – кому замок новый вставить, кому покосившийся забор поправить, утюг починить. Денег никогда не брал, расплачивались, как правило, продуктами, нет-нет и бутылочку подсунут. Человек он был кристальной честности. Соседи знали, что на комоде могут лежать деньги, часы, или там колечки какие – Володя никогда в жизни не тронет. На папиросы и другие мелочи подрабатывал тем, что в соседнем магазине ящики с продуктами разгружал. Тем и жил, от пьянства не просыхая. А когда какая-нибудь сердобольная соседка жалела: «Помрешь ведь, Володька, от пьянства беспробудного», – злобно огрызался: «Я еще на твоих похоронах насморк получу».

Дом его, ветшая год от года, пришел в полное запустение. На стенах лохмотьями свисала штукатурка, полы прогнили. Сквозь щели вылезали из-под пола мыши. Шуршали ночь напролет, спать мешали. Решил он заменить прогнившие доски, вот тут что-то и блеснуло. Пропавшая звезда обнаружилась. Муаровая ленточка, понятно, истлела, а может, те же мыши погрызли. А золотая звездочка только многолетней пылью покрылась, а так цела-целехонька. Сафонов пошел в баню, попарился, до красноты тер кожу скребком, гладко выбритый надел свежую сорочку – соседка постирала, выйдя из бани охотно показывал мужикам обнаруженную драгоценную пропажу, говорил, что завтра же пойдет в военкомат, в партии восстановится, работать станет. Мужики радовались, подливали в пивные кружки сорокаградусную «московскую». Утром болела голова, нужно было опохмелиться. Так никуда он и не пошел, продолжал пить, – завершил невеселый рассказ Данилов.

– К чему вы мне это рассказали? – не понял Гелий.

– А к тому, – назидательно ответил Евгений Петрович, – что жизнь человека согнула, на колени поставила, а потом судьба ему дала шанс подняться, а он этим шансом не воспользовался.

– Я не пью, – хмуро возразил Гелий.

– Да разве я об этом! Не сердись, если тебе мои слов покажутся банальными, но все же скажу. Споткнулся, упал – бывает, а вот подняться на ноги, выпрямиться во весь рост не всегда удается. Для этого другая сила нужна, духовная. У тебя сейчас другая жизнь начнется. Но ты не рассчитывай, что поначалу будет легко. Найдутся те, кто тебя еще не раз твоей судимостью попрекнет, хотя и получил ты полное оправдание. Вот я и хочу, чтобы ты ко всему был готов. Амне звони, не пропадай. Я теперь шахматами всерьез увлекся. Цель себе поставил – тебя обыграть, – засмеялся Данилов.

***

По поводу подонков, состряпавших дело Строганова и засадивших его в тюрьму, Данилов как в воду смотрел.