Реактор. Черная быль

О катастрофе на атомной станции Щербицкого оповестили сразу. По его указанию помощник телефонными звонками разбудил всех членов бюро ЦК. Еще заспанные и толком не понимающие, что произошло, они через час собрались на экстренное совещание.

– Поеду туда сам, посмотрю на месте, – решил Щербицкий, закрывая совещание.

С собой он никого не звал, а добровольцев сопровождать шефа в этой «безрассудной», как они считали, поездке почему-то не нашлось. Допущенные ко всем секретным документам, высшие руководители республики если и не осознавали до конца всей опасности, то с большой степенью вероятности могли предположить, чем обернется посещение «взбесившегося» атомного реактора.

На въезде в поселок Чернобыль первого секретаря ЦК встречал начальник станции. Позади маячил упитанный розовощекий первый секретарь райкома. Как же без него, когда Сам пожаловал на территорию вверенного ему района. Впрочем, приблизиться к сановной особе он так и не осмелился. Поздоровавшись, начальник станции протянул Щербицкому небольшой ярко-желтый респиратор:

– Наденьте, Владимир Васильевич, – предложил Дроздов.

Степану Андреевичу было бесконечно стыдно, и думал он сейчас не о том, как докладывать об аварии, а о том, что толку от этого желтого «лепестка» никакого. Респиратор предназначен для защиты от бактериологической атаки и от радиации точно никого уберечь не мог. Но других респираторов на складах гражданской обороны, на чьей территории работала атомная станция, попросту не оказалось.«В сталинские времена и снабженца, и начальника гражданской обороны за такое головотяпство поставили бы к стенке», – тоскливо подумал Дроздов и, отогнав посторонние мысли, приступил к докладу.

Выслушав атомщика, Щербицкий, так и не произнеся ни слова, направился к своему «ЗИЛу», отрывисто приказал водителю выйти и стал набирать номер помощника Горбачева.

– Владимир Васильевич, я вас плохо слышу, – сказал помощник после нескольких фраз звонившего. – Вы как через вату говорите.

Щербицкий с досадой сорвал с лица респиратор, в котором так и оставался, повторил еще раз:

– У меня дело экстренной государственной важности. Мне необходима встреча с Михаилом Сергеевичем в ближайшие часы. Извините, но подробности могу изложить только ему.

Опытный помощник уже по тону своего собеседника понял, что произошло нечто сверхординарное, иначе не говорил бы член Политбюро таким тоном. Получив заверения, что Горбачев будет предупрежден, Щербицкий подозвал своего помощника и велел срочно готовить самолет к вылету в Москву.

Вернувшись к ожидавшему его Дроздову, спросил отрывисто:

– Насколько высок уровень радиации?

– Мой дозиметр зашкалило, – признался начальник станции.

– Значит, и жители в опасности, – сам сделал вывод Щербицкий и, не попрощавшись, сел в машину, велев ехать в аэропорт Жуляны, откуда собирался вылететь в Москву. По дороге, глядя в окно лимузина, он видел, как к пляжу направляются беспечные отдыхающие, ребятишки с портфелями возвращались из школы; в Киеве были открыты все магазины, кафе, у входа во Дворец бракосочетания стояла, украшенная кольцами и куклой, «Чайка», возле нее фотографировались молодожены, у магазина «Вино» стояла очередь и какая-то тетка безуспешно пыталась вытащить оттуда мужика. Люди, не ведая о нависшей над ними смертельной опасности, жили своей обычной повседневной жизнью.

***

Горбачев принял его незамедлительно. Недолюбливая этого брежневского соратника и друга, новый генсек тем не менее отдавал себе отчет, что не считаться с мнением руководителя Украины, второй по значимости республики СССР, да к тому же члена Политбюро, он не может. Выслушав Щербицкого, своим мягким южным говорком спросил:

– А вы не слишком трагедизируете ситуацию? Произошел пожар, погибло два человека; людей, конечно, жаль, но я пока не вижу повода бить в набат. Вы же сами говорите, что уровень радиации пока точно не известен, география распространения – тоже…

– Михаил Сергеевич, не надо упрощать проблему, – резче, чем следовало, перебил Щербицкий. – На АЭС произошел радиоактивный выброс, радиация будет распространяться. Нужно думать о том, какие принять меры. Я считаю, что первым делом необходимо эвакуировать из зоны катастрофы людей – жителей Припяти, Чернобыля, окрестных сел.

– Вы думаете, что предлагаете? – вспылил Горбачев.

– Имею такое обыкновение, – жестко ответил Щербицкий.

Генсек забарабанил пальцами по столу, обдумывая решение.

– Полагаю, неверно, не по-партийному принимать столь ответственное решение вот так, кулуарно. Нужно всестороннее обсудить создавшуюся ситуацию с членами Политбюро. Учитывая экстренность положения, постараемся провести заседание не позже, чем завтра.