Реальная угроза

И хотя Динг Чавез не знал этого, ответ заключался в том, что он был прирожденным солдатом, самой природой созданным для боя. Однако как хирург больницы "скорой помощи" не получает удовольствия, глядя на изувеченные тела пострадавших в несчастных случаях, так и Чавез предпочел бы сидеть у стойки бара с хорошенькой девушкой или смотреть футбольный матч со своими друзьями. Но хирург знает, что его мастерство критически необходимо у операционного стола и может спасти жизнь пациентов, и Чавез тоже понимал, что его сноровка и опыт разведчика, прокладывающего путь, исключительно важны для успеха операции. Именно здесь его место. При проведении операции все было на удивление ясно, даже в тех случаях, когда он испытывал замешательство, но и это казалось ясным в каком-то ином, очень странном смысле. Все его органы чувств были направлены вдаль, в гущу деревьев, прощупывая окружающий мир подобно локатору, отфильтровывая щебет птиц и шорохи животных - за исключением тех случаев, когда эти звуки имели особый смысл. Сознание Чавеза представляло собой идеально сбалансированное сочетание уверенности и паранойи. Он был оружием своей страны. По крайней мере, это он понимал, и, несмотря на испытываемый им страх, сопротивляясь надвигающемуся равнодушию, стараясь быть настороже, чтобы защитить своих товарищей, Чавез превратился теперь в дышащую, думающую машину, единственной целью которой было уничтожение врагов пославшей его страны. Задание было не из легких, но оно было ему по плечу.

И все-таки они ничего не могли найти этой ночью. Следы, попадавшиеся ему, были старыми. Базы, которые раньше использовались для переработки, оказались заброшенными. Чавез остановился в намеченном месте сбора и подождал, пока не подойдет все отделение. Он снял очки ночного видения - все равно пользовался ими меньшую часть времени - и выпил воды. Хоть вода здесь была вкусной холодная и свежая, из быстрых горных ручьев.

- Абсолютно ничего, капитан, - сообщил он Рамиресу, когда офицер подошел к нему. - Ничего не слышно и ничего не видно.

- Какие-нибудь следы?

- Оставлены два, может быть, три дня назад. Рамирес умел различать "возраст" следов, но не мог в этом сравниться с сержантом Чавезом. Он вздохнул едва ли не с облегчением.

- Ну хорошо, поворачиваем обратно. Отдохните еще пару минут и затем ведите отделение.

- Слушаюсь. Позвольте заметить, сэр.

- Говорите, Динг.

- В этом районе мы вряд ли обнаружим кого-нибудь.

- Пожалуй, вы правы. И все-таки подождем еще несколько дней, чтобы окончательно убедиться, - ответил Рамирес. Отчасти он был доволен тем, что после смерти Рохи они еще ни разу не сталкивались с противником, и это заглушало тревожный голос, звучащий внутри. Эмоционально он чувствовал подъем, тогда как здравый смысл офицера и анализ ситуации должны были предупредить о появлении опасности.

Чавез тоже не обращал внимания на ее симптомы. Где-то далеко-далеко, едва ли не за границами сознания, били колокола тревоги - уж слишком вокруг было тихо, напоминало тишину перед землетрясением, перед грозой при ясном небе, когда у самого горизонта вдруг появляются черные тучи. Однако Динг был еще слишком молод и недостаточно опытен, чтобы заметить приближение бури. Он был способным солдатом, точно соответствовал выбранному для него месту, но находился на нем еще недостаточно долго. И не подозревал об этом.

Однако дело еще не кончено. Пять минут спустя он уже снова вел за собой отделение, взбираясь на горные склоны, обходя все тропинки, идя по следу, не пересекающемуся с тем, вдоль которого они шли раньше, настороженно оглядываясь по сторонам, готовый к любой опасности, но не замечающий далекой угрозы, не менее очевидной и реальной.

Транспортный самолет С-141 В коснулся посадочной дорожки, на взгляд Робби, излишне жестко, хотя солдаты, похоже, не заметили этого. Более того, почти все спали, и их пришлось будить. Джексон редко засыпал при перелетах. По его мнению, летчику опасно приобретать такую привычку. Самолет сбросил скорость и покатил по бетонному полю так же неуклюже, как истребитель, с трудом пробирающийся по тесной палубе авианосца. Наконец он остановился, и грузовые двери в кормовой части открылись.

- Если хотите, можете поехать со мной, капитан, - сказал майор. Он встал и накинул на плечо свой рюкзак. Тот оказался тяжелым. - Я попросил жену пригнать сюда автомобиль.

- Как же она добралась домой?

- Взяла машину из полкового гаража, - объяснил майор. - Зато теперь мы с командиром батальона сможем по пути в Форт-Орд подробно обсудить результаты учения. Мы отвезем вас в Монтерей.

- А вы не могли бы захватить меня прямо к себе? Я постучусь в двери своего младшего брата.

- Он может оказаться на полевых учениях.