Ребекка

'Oh, come, don't sulk,' she laughed, and shrugged her shoulders; 'after all, I am responsible for your behaviour here, and surely you can accept advice from a woman old enough to be your mother.	- Ну, полно дуться, - засмеялась она и пожала плечами. - В конце концов, я отвечаю здесь за ваше поведение, и вы, бесспорно, можете выслушать совет женщины, которая годится вам в матери.
Eh bien, Blaize.je viens...' and humming a tune she went into the bedroom where the dressmaker was waiting for her.	Eh bien, Blaise, je viens...[7] - И, напевая какую-то мелодию, она вошла в спальню, где ее ожидала портниха.
I knelt on the window-seat and looked out upon the afternoon.	Я встала коленями на подоконник и выглянула наружу.
The sun shone very brightly still, and there was a gay high wind.	Все еще ярко светило солнце, дул свежий радостный ветер.
In half an hour we should be sitting to our bridge, the windows tightly closed, the central heating turned to the full.	Через полчаса мы засядем за бридж, крепко-накрепко закрыв окна и пустив до отказа паровое отопление.
I thought of the ashtrays I would have to clear, and how the squashed stubs, stained with lipstick, would sprawl in company with discarded chocolate creams.	Я подумала о пепельницах, которые мне предстоит опорожнять, где вымазанные губной помадой окурки будут лежать вперемешку с огрызками шоколадных конфет.
Bridge does not come easily to a mind brought up on Snap and Happy Families; besides, it bored her friends to play with me.	Для того, кто привык к "подкидному дураку", не так-то просто выучиться бриджу. К тому же друзьям миссис Ван-Хоппер было скучно играть со мной.
I felt my youthful presence put a curb upon their conversation, much as a parlour-maid does until the arrival of dessert, and they could not fling themselves so easily into the melting-pot of scandal and insinuation.	Я чувствовала, что мое присутствие - присутствие такого юного существа - накладывает узду на их беседу, что при мне, как и при горничной, прислуживающей за обедом, пока не подадут десерт, они не могут с привычной легкостью рыться в чужом грязном белье и перемывать косточки знакомым.
Her men-friends would assume a sort of forced heartiness and ask me jocular questions about history or painting, guessing I had not long left school and that this would be my only form of conversation.	Мужчины с наигранно сердечным видом задавали мне шутливые вопросы по истории и живописи, догадываясь, что я совсем недавно закончила школу и ни о чем другом говорить не смогу.
I sighed, and turned away from the window.	Я вздохнула и отвернулась от окна.
The sun was so full of promise, and the sea was whipped white with a merry wind.	Солнце так много сулило, по морю весело гуляли барашки.
I thought of that corner of Monaco which I had passed a day or two ago, and where a crooked house leant to a cobbled square.	Я вспомнила тот уголок Монако, куда я забрела несколько дней назад, покосившийся домик на выложенной булыжником площади.
High up in the tumbled roof there was a window, narrow as a slit.	В высокой полуразрушенной крыше было оконце, узкое, как щель.
It might have held a presence mediaeval; and, reaching to the desk for pencil and paper, I sketched in fancy with an absent mind a profile, pale and aquiline.	Здесь задержался дух средневековья, и, взяв с бюро бумагу и карандаш, я набросала рассеянной рукой чей-то бледный профиль с орлиным носом.
A sombre eye, a high-bridged nose, a scornful upper lip.	Суровый взгляд, высокая переносица, презрительно изогнутая верхняя губа.