Ребекка

And I added a pointed beard and lace at the throat, as the painter had done, long ago in a different time.	Я добавила остроконечную бородку и кружевной воротник, как в давние, в иные времена это сделал старый художник.
Someone knocked at the door, and the lift-boy came in with a note in his hand.	Раздался стук в дверь, и в комнату вошел мальчик-лифтер с конвертом в руке.
'Madame is in the bedroom,' I told him but he shook his head and said it was for me.	- Мадам в спальне, - сказала я, но он покачал головой и ответил, что письмо адресовано мне.
I opened it, and found a single sheet of note-paper inside, with a few words written in an unfamiliar hand.	Я вскрыла конверт и вынула листок бумаги с несколькими словами, начертанными незнакомой рукой.
'Forgive me.	"Простите меня.
I was very rude this afternoon.'	Я был очень груб сегодня".
That was all.	Только и всего.
No signature, and no beginning.	Ни подписи, ни обращения.
But my name was on the envelope, and spelt correctly, an unusual thing.	Но на конверте стояло мое имя, к тому же, что не часто бывало, написанное без ошибки.
' Is there an answer?' asked the boy.	- Ответ будет? - спросил мальчик.
I looked up from the scrawled words.	Я подняла голову от набросанных наспех слов.
'No,' I said.	- Нет, - сказала я.
'No, there isn't any answer.'	- Не будет.
When he had gone I put the note away in my pocket, and turned once more to my pencil drawing, but for no known reason it did not please me any more; the face was stiff and lifeless, and the lace collar and the beard were like props in a charade.	Когда он ушел, я положила письмо в карман и снова взялась за рисунок, но, не знаю почему, он разонравился мне, лицо казалось безжизненным, застывшим, а бородка и кружевной воротник придавали ему маскарадный вид.
Chapter four	Глава IV
The morning after the bridge party Mrs Van Hopper woke with a sore throat and a temperature of a hundred and two.	На следующее утро миссис Ван-Хоппер проснулась с температурой 38,8° и болью в горле.
I rang up her doctor, who came round at once and diagnosed the usual influenza.	Я позвонила по телефону ее доктору, он тут же пришел и поставил обычный диагноз: инфлюэнца.
'You are to stay in bed until I allow you to get up,' he told her; 'I don't like the sound of that heart of yours, and it won't get better unless you keep perfectly quiet and still.	- Вы должны оставаться в постели, - сказал он, -пока я не разрешу вам вставать; мне не нравятся тоны сердца. И они не станут лучше, если вы не будете соблюдать абсолютный покой.
I should prefer', he went on, turning to me, 'that Mrs Van Hopper had a trained nurse.	Я бы предпочел, - продолжал он, обращаясь на этот раз ко мне, - чтобы за миссис Ван-Хоппер ухаживала опытная сиделка.
You can't possibly lift her.	Вам ее будет не приподнять.
It will only be for a fortnight or so.'	Недельки примерно две, не больше.
I thought this rather absurd, and protested, but to my surprise she agreed with him.	Я считала, что это просто нелепо, и стала протестовать, но, к моему удивлению, миссис Ван-Хоппер с ним согласилась.