Речные разбойники

– Ты вступила в связь, – ответила Чао Гай. – Если мы примем мнение заклинателей, согласно которому божьи зубы сами по себе не несут в себе силы, но лишь выступают связующим звеном… Думаю, это будет не слишком далеко от истины. Все, что мы знаем об окружающем нас мире, – лишь маленькая часть одной картины, рассмотреть которую целиком мы не в состоянии. Обладай мы более глубокими познаниями обо всех таинствах мира – о том, как из семечка вырастает деревце, как мы видим сны, как солнце висит в небе, как мертвые могут говорить с живыми или же как у обученных людей выходит развивать навыки совершенствующихся, – я думаю, нам бы открылось, что все это части единого целого. Универсальное понимание, мозаика, которую можно собрать из любых фрагментов.

Лу Да нахмурилась. У нее не было намерения подслушивать. Но ведь это… речь ведь о божьих зубах. Как они могли скрывать это от нее? От нее, единственной среди них, кто обладает божьим зубом! Почему же сестрица Чао говорит так, словно это ничего не значит? Как будто в этом не было никакой силы?

Что-то сильно сжалось внутри Лу Да, как будто чья-то невидимая рука сдавила все ее внутренности.

– Ты меня совсем запутала, – проговорила Линь Чун, стоя на выступе. – Я не философ. И уж наверняка не владею навыками совершенствующегося.

– Думается мне, уж больно ты серьезно относишься к этому званию. И считаешь, что в твоей жизни нет места этому…

– Так и есть, – сказала Линь Чун. – Я наставник по боевым искусствам. В облаках витать не привыкла и духовными практиками сроду не занималась.

– Твои тренировки сами по себе являются духовными практиками. Как думаешь, почему буддизм предписывает посвящать себя какому-либо боевому искусству? Но я не совсем то имела в виду. То, что принято называть навыками совершенствующегося… Это не какое-то особое умение, которым либо можно овладеть, либо нет. Все как с боевыми искусствами. Между одним неуклюжим ударом и уровнем мастерства, которым владеешь ты, пролегает огромная дистанция – нельзя сказать, что кому-то это дано, а кому-то нет, все зависит лишь от степени подготовки.

– Хочешь сказать, мне следует считать себя новичком в… чем бы это ни было?

– Нет, я хочу сказать, что ты уже давно им являешься.

Легкий ветерок прошелестел над выступом, нарушая тишину.

– Я уже рассказывала, что, когда тренировалась в монастыре, также обучалась этим навыкам, – сказала Чао Гай. – То, о чем ты рассказываешь, я воспринимаю не как внезапное открытие, а лишь как укрепление мышц. Обострение чувств. Внутреннюю силу, что, переливаясь по телу, переходит в удар… Понимаешь, о чем я, да? Это вовсе не что-то отдельное от твоего боевого мастерства, оно относится к той же сфере. И взаимодействие с божьим зубом сестрицы Лу, возможно, ускорило это или твое осознание этого, но твои тело и разум уже были готовы к этой связи. Тренируйся ты у наставника, думаю, сочла бы это просто новыми навыками и даже не сомневалась, что они чем-то отличаются от предыдущих.

Линь Чун провела рукой по лицу.

– Но все это так… в новинку. Я всю жизнь думала, что уже все… И времени-то много прошло с тех пор, как я сражалась или в руках оружие держала, но не ощущала его частью себя. Когда все не было под моим контролем. Я не понимаю, как… В общем, это для меня ново.

Чао Гай кивнула.

– И тебя это пугает.

Линь Чун хрипло рассмеялась.

– Не хотела бы так говорить, но… кажется, да.

Чао Гай отодвинула одну ногу назад и подняла руки, одну над головой, а другую перед собой, словно защищаясь от удара ножом.

– Давай, потренируйся со мной. Постарайся не бороться со своей силой. А я расскажу, что увижу.

Лу Да не злилась, она не злилась, она не… Но сестрица Чао всегда была такой доброй к ней, такой удивительной, но…

«Почему она ни разу не предложила меня тренировать?»

Лу Да и в сражении-то никогда Чао Гай не видела, та обычно в одиночку практиковала свои приемы в лучах рассветного солнца. Разумеется, сестрица Чао владела боевыми искусствами, все же она была монахиней и охотницей за нечистью и получила соответствующую подготовку, но почему она никогда не звала потренироваться с собой Лу Да? Почему не просила ее использовать божий зуб и не говорила: «Я расскажу, что увижу»?

Сама Лу Да тоже никогда не просила ее об этом, но как же так могло получиться! Сестрица Линь тут без малого месяц, а они уже втихую собрались, точно мерзкие воришки, и вовсю обсуждают божьи зубы и всякие связи, а Лу Да оставляют в сторонке.

Она хотела в бешенстве умчаться прочь, но в последний момент заколебалась. Потому что она никогда не видела, как сражается Чао Гай. Потому что Чао Гай собралась сражаться с Линь Чун.

Линь Чун поклонилась и приняла защитную стойку, и Чао Гай кинулась в атаку – словно радуга, бурный речной поток, стая орлов, гром и молния и чистейшая красота. Линь Чун отбила ее удар и подпрыгнула, ее тело закружилось в воздухе, словно она была созданием из паучьего шелка, отринувшим земные законы и подчиняющимся лишь воле небес.