Речные разбойники

Бай Шэн, судя по всему, не посвятила мужа в планы о том, что сегодня ей предстоит отыграть ключевую роль в ограблении одного из самых могущественных и богатых мужей империи.

Линь Чун глянула на У Юна: на лице его расцвела широкая, от уха до уха улыбка, обнажившая десны, словно у покойника. Разве это весело? Неожиданное слабое место в плане У Юна?

Вне всяких сомнений, Тактик вовсю раздумывал, как обойти его. Прикидывал наперед, расставляя ловушки.

Или, быть может, для У Юна это придавало игре ту самую перчинку, ведь все невозможно предугадать, как ни старайся.

Линь Чун просунула руку под халат и сжала рукоять короткого меча. Не то чтобы она собиралась убить невинного, но если муж Бай Шэн застанет их и побежит к судье, имея на то полное право… Она сама не знала, как поступит, если все так обернется, как могла бы поступить.

Что, если один из ее новых товарищей по оружию вознамерится убить его вместо нее? Сумеет ли Линь Чун предать их ради спасения невинной жизни?

Время медленно тянулось, и Линь Чун могла буквально ощутить, как оно капля за каплей неторопливо и тревожно стекает по краю водяных часов в саду. Она поменяла положение тела, перенеся вес так, чтобы не вызвать судорог.

Наконец задняя дверь домика распахнулась. Все семеро мгновенно вскочили на ноги – их отточенные рефлексы обострились, словно у хищных птиц при виде внезапно появившейся добычи, руки под одеждой сжали короткие мечи, цепь и аркан…

Бай Шэн выскочила наружу, только она одна, и принялась кланяться и извиняться:

– Простите меня! Ах, мы же договаривались, староста, сама же знаешь, так и было. Он сегодня весь день на рынке должен был быть, а я вином торговать, так мы условились. Но он никогда раньше не возвращался так рано! Никуда я не гожусь, всех подвела…

– Спокойно, – прервала ее Чао Гай, положив руку ей на плечо. – Ничего страшного, быть может, и не произошло. Он что-нибудь понял?

– Он голоса услыхал, – ответила Бай Шэн, потупив глаза. – Я сказала, ко мне подруга из моей деревни приехала за вином и фруктами… И он, кажись, поверил…

Чао Гай поглядела на остальных:

– Вам всем известно, какую награду сулит сегодняшний день. И какие риски. Мы должны единодушно решить, продолжаем мы или нет. И ты в том числе, моя милая Дневная Крыса.

– Я бы ни за что… То моя вина. Я не отступлюсь, – ответила Бай Шэн, сжимая руками передник.

Чао Гай взглянула на остальных, подняв брови.

Послышался звон – должно быть, то была любимая цепочка У Юна, и он высунул руки из-под халата, приняв обычную расслабленную позу вместо настороженной.

– Ставки делают игру, Небесный Владыка. Победа все еще может быть за нами.

– Про нас не забудьте, – откликнулась Жуань Вторая, кивнув на своих младших, а Жуань Пятый добавил: – Азартные игры полезны для здоровья! Ни за что себе не простил бы, если упустил бы такую награду.

Ху Саньнян вынула короткий острый нож и небрежно подрезала им ногти.

– Небесный Владыка, меня даже спрашивать не нужно, сама знаешь.

Чао Гай обратилась к Линь Чун:

– Ну, а что ты, наставник по боевым искусствам?

Линь Чун замешкалась с ответом. Должна ли она была стать тем голосом разума, который остановил бы их? Стоило ли их приключение таких серьезных рисков, того безграничного, чудовищного наказания, которому их подвергнут, если поймают?

И стоило ли это хоть чего-нибудь?

«Тебе еще многое предстоит им доказать, – шептал ей внутренний голос, – раз захотела такой жизни».

Тогда так тому и быть. Перед ней лежали два пути. Если откажется, то к гадалке не ходи, и так понятно, что по возвращении на Ляншаньбо Ван Лунь с радостью распрощается с ней.

А если решится, то это станет своего рода клятвой верности этим разбойникам, так она докажет им свою преданность, связав себя с ними без возможности повернуть назад.

Эти разбойники приняли ее. Дали убежище. Вылечили… После того как система, которой она некогда присягнула на верность, позволила мужчине попытаться обесчестить ее и убить, и ему ничего за это не было, он сохранил свое высокое положение, в то время как вся ее прежняя жизнь обратилась в ничто.

За что она цеплялась?

Она сделала глубокий вдох и едва не рассмеялась. Чувство ошеломляющей свободы прокатилось по ее телу.

Лу Да была права в своей грубоватой, но откровенной манере. Быть может, это и были настоящие хаоцзе. Быть может, настало наконец время имперским чинушам вроде Гао Цю или Цай Цзина воочию лицезреть последствия своих действий.

– Идемте, – ответила она остальным, пронзительно ощущая, как где-то позади нее закрылась дверь.

Глава 13

Солнце палило так, словно хотело прожарить их до костей. Одежда Линь Чун под мышками и на груди намокла от пота. Она водрузила на голову повязку перед началом подъема на хребет, чтобы защитить глаза от солнца, но краска на ее лице, казалось, таяла, и через каждые парочку ли она спрашивала у шагавших рядом, на месте ли ее макияж. Но работа сестрицы Ху оставалась безупречной.