Речные разбойники

– Сестрица Чао! – послышались другие голоса, и Линь Чун не сомневалась, что среди них были Лу Да и У Юн. А также Ли Куй, последовавшая примеру Сун Цзян. – Чао Гай! Сестрица Чао! Небесный Владыка!

Разбойники подхватили новую песнь, выкрикивая в небеса прозвище Чао Гай:

– Небесный Владыка! Небесный Владыка! Небесный Владыка!

– У тебя был выбор и получше, – усмехнувшись, пробормотала Чао Гай так тихо, что услышать ее сквозь пение могла лишь Линь Чун. – Я даже не все время тут нахожусь.

– Тогда, когда соберешься в деревню, оставишь здесь заместителей, – сказала Линь Чун. – Добро пожаловать в главари Ляншаньбо. Могу поклясться, что эти же слова были обращены ко мне не позже чем вчера.

– Я заслужила, – Чао Гай печально улыбнулась. – Хоть я и не просила этого, но я лучше тысячу раз смерть приму, чем позволю нанести Ляншаньбо хоть малейший вред. Сестрица Линь, я приложу все свои скудные навыки, чтобы оправдать твое доверие ко мне.

Песнопения разбойников перешли в рев. Чао Гай отступила от Линь Чун, шагнула вперед и подняла руки, заставив всех затихнуть:

– Друзья мои! Сестры мои, братья и сородичи. Вам известно, я вырезала бы сердце из собственной груди и разделила его между вами, если бы знала, что это принесет вам успех и процветание. Талантами я не особо наделена, но каждая их частичка принадлежит вам. Вместе мы обернемся силой, с которой даже имперская гниль обязана будет считаться; силой, отстаивающей справедливость, милосердие и принцип жэнь каждым своим проявлением. Мы герои – мы будем героями, а взамен нас ждут богатство и триумф. У меня нет сомнений в этом. Будьте со мной, вместе со мной идите навстречу будущему!

Разбойники ответили ей всеобщим ликованием. Линь Чун углядела самых преданных помощников Ван Лунь. Сун Вань и Сунь Эрнян уже вовсю чествовали Чао Гай вместе с остальными, и Сунь Эрнян при этом раз за разом воодушевленно вскидывала кулак. И только Ду Цянь, которая была заместительницей Ван Лунь, все пока медлила, на ее лице читалось явное несогласие.

Она пересеклась взглядом с Линь Чун, а после посмотрела на поющий меч Ян Чжи в ее руке, тот самый, которым та прикончила Ван Лунь одним ударом. А после она повернулась к Сун Цзян и Ли Куй, стоявшим перед ней с головой Ван Лунь, которую они то и дело поднимали в воздух под выкрики имени Чао Гай, и затем оглядела разбойников, которые смирились с этой сменой власти. И Ду Цянь тоже открыла рот и подхватила всеобщее чествование Чао Гай.

Линь Чун уже доводилось прежде видеть подобное выражение лица, когда строптивый солдат уступал и подчинялся цепочке командования. С подчиненными Ван Лунь проблем не возникнет. Они приняли новый порядок.

– Пирушка в честь сестрицы Чао! – прокричала Ли Куй.

Уж если что и любили разбойники Ляншаньбо, так это пиршества. Пылали костры, на которых готовилась еда, вино текло бесконечной рекой. Это означало, что Линь Чун наконец-то могла отойти, спотыкаясь, и улизнуть, оставив все на попечение Чао Гай, верно поддерживающей ее Сун Цзян и Ли Куй с головой в руках, с которой та, судя по всему, не собиралась расставаться. Линь Чун могла вернуть меч Ян Чжи с низким поклоном, причитающимся за подобное одолжение, а после лечь в постель, в которой она после всего будет оставаться столько, сколько пожелает. Она подумала было обратиться к лекарю, сестрице Ань, но ни одна из ее ран не ощущалась смертельной, те лишь… чуть сочились кровью.

Когда она легла, ей не захотелось вставать даже для того, чтобы раздобыть себе лекарство.

Да и Ань Даоцюань наверняка была занята У Юном. Линь Чун вполне могла подождать.

Она закрыла глаза и вновь ощутила, как меч командира Ян вошел в грудь Ван Лунь столь плавно, что звук, с которым лезвие пронзило плоть, был похож на едва различимый шепот, и лишь тяжесть, внезапно придавившая рукоять к ее кисти, напоминала об удачном ударе. Она вспомнила лицо Ван Лунь, которую смерть настигла так быстро, что та даже не успела испытать что-либо еще, кроме изумления.

Монахи учили, что все поступки человека в этой жизни имеют последствия в жизнях следующих, души людей проходят круг за кругом, и каждая жизнь является результатом предыдущей. Быть может, когда-нибудь она вновь встретит Ван Лунь. И быть может, та будет мстить ей.

Линь Чун не стала бы упрекать ее за это, но и жалеть о содеянном она не будет.

– Идут, – показала сестрица Ань.

– Отлично, – ответил У Юн. – Как придут, разбуди меня, хорошо? Вдруг задремлю.

– Обязательно.

– Спасибо, – У Юн не думал, что он вновь впадет в забытье, не при том диком кутеже на пиршестве снаружи, которое и сейчас, после захода солнца, шло полным ходом. Но травмы головы не были редкостью, особенно при их промысле, и потери сознания не были чем-то… неожиданным.