Речные разбойники

Но вот что действительно раздражало, так это раны, приковавшие его к постели. У Юн никогда не брезговал хорошим застольем, и сегодняшний вечер был идеальным, чтобы поднять чарку и насладиться сладким вкусом победы. Не то чтобы кто-то еще знал причину наверняка, ну, кроме тех, кто и вправду знал, но У Юн и не нуждался в похвалах других людей. Ему достаточно было видеть, как все детали механизма точно встали на свое место после того, как были филигранно приведены в движение многими неделями ранее, а ныне все завершилось именно так, как было до того тщательно и блестяще спланировано.

Что ж, разбойники Ляншаньбо кутежом не гнушались – глядишь, пир затянется не только на ночь, но и на несколько дней. Быть может, к тому времени и У Юн достаточно оправится, чтобы выпить с лучшими из них.

Занавеска на двери отодвинулась, на мгновение открыв вид на ясную звездную ночь над горой. Внутрь прошла Чао Гай, а вслед за ней и Сун Цзян.

– Как дела у нашего советника? – поинтересовалась Чао Гай.

– Думаю, полностью выздоровеет, стоит только отдохнуть сполна, – ответила Ань Даоцюань. Она обернулась к У Юну и, сделав еще несколько весьма многозначительных жестов, хлопнула одной рукой о другую. – Нужно. Отдохнуть. Сполна.

– Ты ж лекарь, – пробурчал У Юн. – Буду хорошим, обещаю.

– Правда?

– Пообещал же! И разве я когда-нибудь…

Ань Даоцюань энергично замахала руками.

– Ладно, ладно, понял! Соглашусь, я и вправду не слишком-то прилежный пациент.

– Сестрица Ань права, – Чао Гай подошла и прислонилась к грубо отесанному столу у кровати У Юна. – Быть может, тебе и нравится быть в центре паутины, мой дружок паучок, но надеюсь, что не сильно раню тебя, если скажу, что это вовсе необязательно.

– Полагаю, с остальными все прошло гладко?

– Более чем. Думаю, речи сестрицы Сун настроили их на нужный лад, да и поединок был честным, отрицать никто не может.

Улыбка расцвела на губах У Юна.

– Не совсем тот итог, на который мы рассчитывали, а? Но весьма близко.

– Сестрица Сун была бы лучшим вождем, чем я, – со смешком сказала Чао Гай. – Что за нелепость – Благодатный Дождь, такая знаменитость, и следует за простой деревенской старостой. Но я все силы приложу, а она поможет мне – не так ли, моя дорогая подруга?

Сун Цзян улыбнулась в ответ:

– Ну и околесицу несешь. Ты куда лучше годишься. Я все равно никогда не искала этого звания ради самого звания, лишь хотела, чтобы все было правильно, и ты – ты, моя дорогая сестрица, – поведешь нас к высотам, о которых мы и мечтать не смели. Как ни поверни, а вышло идеально.

Вот почему У Юн любил этих людей. Если бы только империей правили подобные им… Быть может, не в силах У Юна было это осуществить, но хитрости, служащей их делу, и немного времени будет достаточно, чтобы сделать мир чуточку лучше.

– Я поручила Волшебному Математику произвести подсчет сокровищ, – сказала Чао Гай. – Сестрица Цзян обрадовалась поручению, словно свинья при виде грязи. К завтрашнему дню она рассчитает долю каждого, а наша казна будет ломиться от денег.

– Это лишь всем на радость, – сказал У Юн. Хорошо, просто прекрасно, что сестрица Чао в качестве вождя первым делом раздала большие трофеи. Все-таки ничто так быстро не подкрепляет верность и не смягчает обиды, как золото.

– Свою долю я отвезу в Дунцицунь, раздам своим людям, – продолжила Чао Гай. – Сестрица Сун, присмотришь тут за всем, пока меня не будет?

– Разумеется. Думаю, все ждут, что я буду выступать проводником твоей воли, а я только рада. Скажешь мне, что нужно сделать, пока тебя не будет.

– Думаю, пока лучше не мудрствовать слишком – пусть остальные привыкнут к этим переменам. Перейдем на более насыщенный план тренировок, и хорошо бы вовлечь в это командира Ян – уверена, что Линь Чун с ней сработается. Как только сестрица Цзян закончит с расчетами, назначим несколько вылазок. Хочу, чтобы наши приобретения обогатили тех, кто в том нуждается, – крестьян из провинции Цзи, что страдают от налогов, мелких кузнецов и портных из северных деревень, которых военные власти каторжных лагерей выжали досуха. Вот она, справедливость, воспеваемая в стихах; что скажешь, сестрица Сун? Забирать у угнетателей простых людей и отдавать тем самым простым людям, попутно обогащая самих себя.

– Только эту курокрадку не берите, – сказала Ань Даоцюань.

Лицо Чао Гай потемнело:

– Ши Цянь пообещала никогда больше так не делать. Ни красть, ни поджигать, ни лгать нам, чтобы замести следы. Она и сама знает, что, если снова оплошает, я лично прослежу за тем, чтобы она покинула наш стан вперед ногами – разумеется, будет весьма жаль, если до этого дойдет, но и допустить здесь подобные вещи мы не можем. Так и другие испортятся, и репутация наша подмочена окажется.

– Вот видишь? Ты и станешь вождем, о котором будут слагать песни, – Сун Цзян ободряюще положила руку на плечо Чао Гай. – Я и сама могу парочку написать. В тебе есть эти задатки, сестрица. Даже те из них, что приносят боль.