Речные заводи (том 2)

Служанки тут же нашли человека и отправили его во дворец доложить о случившемся Сюй Нину. Но это оказалось не так просто. Туда посылали уже четырех человек, но все они один за другим вернулись обратно с сообщением:

— Вся свита императора уехала сопровождать его в загородный дворец. А вокруг дворца расставлена стража, и проникнуть туда совершенно невозможно. Придется ждать, пока господин вернется.

Жена Сюй Нина и служанки в отчаянии метались по дому, словно муравьи на горячей сковороде. Они не пили, не ели и, сбившись в кучу, со страхом ожидали хозяина.

Лишь когда наступили сумерки, Сюй Нин снял с себя выходную одежду, передал ее своему оруженосцу и, взяв пику, не спеша отправился домой. Когда он подъехал к воротам, кто-то из соседей сообщил ему:

— У вас дома произошла кража. Ваша жена уже посылала за вами и сейчас никак не дождется вашего возвращения.

Услышав это, Сюй Нин сильно встревожился и поспешил в дом. У ворот его встретили служанки.

— Когда вы, господин, ушли утром, в наш дом проник вор,— сообщили они ему.— Но, кроме кожаного сундука, подвешенного к балке, он ничего не взял.

Услышав это, Сюй Нин даже застонал от горя и почувствовал, как ярость подымается в нем.

— И когда только этот вор проник к нам в дом, ума не приложу,— сказала его жена.

— Мне ничего не жаль, кроме этой кольчуги, оправленной гусиным пухом,— воскликнул горестно Сюй Нин.— Ведь это — наша семейная драгоценность. В течение четырех поколений она передавалась из рода в род, и всегда была цела. Командующий Ван предлагал мне за нее тридцать тысяч связок монет, и то я отказался продать ее. Я все думал, что она пригодится мне когда-нибудь в бою. А из опасения, как бы не случилось беды, я привязал сундук, в котором она лежала, к балке. Ведь сколько было желающих хотя бы взглянуть на нее, но я всем отказывал, говорил, что у меня ее нет. А сейчас, когда об этом узнают, станут смеяться надо мной. Что же мне теперь делать?

Всю ночь напролет Сюй Нин не сомкнул глаз и все думал о том, кто мог выкрасть его кольчугу. Наконец он решил, что это сделал человек, который знал, где находится его драгоценность.

— Вор проник в дом и спрятался здесь в тот момент, когда погас светильник,— подумав, сказала жена.— И сделал это, конечно, тот, кто знает толк в таких вещах, как твоя кольчуга. Он слышал, что за деньги ее не купить, и поэтому нанял искусного вора, чтобы выкрасть ее. Надо поручить кому-нибудь потихоньку разузнать обо всем этом деле, а потом уж мы решим, как быть дальше. Однако действовать надо очень осторожно, чтобы, как говорится, не потревожить змею в траве.

Сюй Нин выслушал все, что сказала ему жена. Он встал чуть свет и сидел дома убитый горем. Во время завтрака он услышал, что кто-то стучится у ворот. Дежурный вышел спросить, кто пришел, и, вернувшись обратно, доложил:

— Там пришел Тан Лун, сын начальника крепости в Яньнаньфу. Он говорит, что прибыл специально повидаться с вами.

Сюй Нин велел просить гостя в дом. Тан Лун вошел и, низко кланяясь, приветствовал хозяина:

— Как поживаешь, уважаемый брат?

— Я слышал,— в свою очередь сказал Сюй Нин,— что дядюшка скончался. Но я никак не мог прибыть на похороны, во-первых, потому что служба не позволяет, а во-вторых, дорога к вам очень уж дальняя. А о тебе, дорогой брат, я не получал никаких известий, не зная даже, где ты живешь и что делаешь. Откуда же ты сейчас прибыл?

— Да всего сразу-то и не расскажешь,— ответил Тан Лун.— После того как умер отец, жизнь моя сложилась как-то не совсем удачно. Одно время я скитался по разным местам. А сейчас пришел сюда прямо из провинции Шаньдун специально, чтобы повидаться с вами, уважаемый брат.

— Присядь, дорогой брат! — предложил ему Сюй Нин и тут же приказал приготовить мяса, закусок и вина, чтобы потчевать гостя.

После этого Тан Лун развязал свой узел, достал оттуда два слитка золота в форме долек чеснока, весом в двадцать лян и, передавая их Сюй Нину, сказал:

— Перед смертью отец оставил мне эти вещи и наказал, чтобы я передал их тебе, дорогой брат, как память о нем. Я не мог переслать тебе этого раньше, так как не было подходящей оказии. И вот сейчас я пришел сюда, чтобы передать их тебе.

— Мне очень приятно, что дядя вспомнил обо мне. Я, право, даже недостоин этого и не знаю, чем смогу отплатить.

— А ты не говори так, дорогой брат,— сказал Тан Лун.— Когда отец был жив, он часто вспоминал о твоем высоком военном мастерстве. Он горевал лишь о том, что жили мы далеко друг от друга и не имели возможности видеться. И вот эти вещи он оставил тебе на память.

Сюй Нин еще раз поблагодарил Тан Луна, взял золото, а затем устроил в честь брата угощение. Так они сидели и выпивали, но тяжелое настроение не покидало Сюй Нина. Он сидел печальный и хмурый. Тогда Тан Лун поднялся и сказал:

— Дорогой брат! Почему у тебя такой невеселый вид? На душе у тебя какое-то тяжелое горе?

— Да ты ничего еще не знаешь, брат! Так сразу всего и не расскажешь,— сказал, тяжело вздохнув, Сюй Нин.— Сегодня ночью меня обокрали!

— И много украли у тебя? — спросил Тан Лун.