Рейнские легенды

— Если неприятель вздумает атаковать нас, — сказал раз Куно, — он немедленно возьмет замок.

— Какие глупости говоришь ты, Куно, — возразил ему с удивлением Виндек. — Наш замок неприступен и запасов в наших погребах заготовлено на несколько лет.

— Знаю я это, да только видел я сегодня очень широкую брешь в нашей стене. Рва же у нас нет, и неприятель не встретит никакого препятствия на своем пути к нашему замку.

Удивился Виндек и сам пошел посмотреть на брешь, которую возвещал Куно. Оказалось, что мальчик был совершенно прав. Собрал рыцарь всех окрестных крестьян и заставил их рыть ров, но не выроешь его в несколько дней! а в замке узнали, что страсбургцы идут на приступ.

Каждый день ходила Эмма к бреши и подолгу сидела там, наблюдая за работой; полно горького предчувствия было ее сердце — работа подвигалась медленно, а войско страсбургцев приближалось...

Но вот раз на заре, когда Эмма сидела на своем обыкновенном месте у бреши, подошла к ней старая женщина. Эмма узнала маркграфиню, хотя одета она была простолюдинкой; на плече у нее сидела жирная белая курица.

— Что ты печалишься, красавица, — в твоей власти ведь спасти мужа и замок!

— Я охотно пожертвовала бы жизнью, чтобы спасти моего мужа, но что может сделать слабая женщина?

— О, очень многое! Вот видишь эту белую курицу — это моя дочь. Она многое может сделать; может и в одну ночь вырыть ров вокруг замка и спасти его от неприятеля, но за это она потребует твоей жизни; назначена была она судьбой быть владетельницей Виндека и надо, чтобы ты уступила ей свое место!

— Я готова пожертвовать своею жизнью для спасения моего мужа, но берегись кары Господней, злая женщина! — сказала Эмма и, взяв белую курицу, отнесла ее на то место, где рыли ров.

На другой день рано утром разбудила Эмма своего мужа и повела посмотреть, как идет работа.

Глубокий ров, полный воды, окружал замок, но курицы уже не было там. Дня через два страсбургцы атаковали замок. Мужественная Эмма не отходила от своего мужа и все время держалась в самых опасных местах. Битва кончилась полной победой Виндека.

Пошла Эмма в сопровождении мужа в замковую часовню — благодарить Господа Бога, даровавшего им избавление от врагов. Когда они вошли в одну из верхних узких галерей — она рухнула и погребла их обоих в своих развалинах.

После их смерти дочь старой маркграфини не находила себе покоя; не нашла она его и после смерти: тень ее бродила вокруг Виндека не одно и не два столетия. Говорят, что было суждено ей успокоиться лишь тогда, когда она найдет смертного, который согласится обручиться с ней.

Много юношей заманивала она в развалины замка, но никто не поддавался ей. Но вот лет двадцать или тридцать тому назад молодой лесничий, не веривший в бабьи россказни, увидал колдунью в образе красавицы, и с тех пор, никого не слушая, стал бродить вокруг старого Виндека, стараясь встретиться с ней или хотя бы издали увидать ее. Месяца через два нашли его мертвым на дворе старого замка, а на руке у него блестело какое-то странное старинное кольцо, которого до тех пор никто не видал у него.

«Колдунья нашла своего суженого и переселилась в преисподнюю», — говорили в народе.

Действительно, с тех пор тень ее больше не появлялась в окрестностях замка, и никто не боится ходить мимо него даже в глухую полночь!

Ров, что вырыла белая курица, до сих пор носит название «Куриного рва». На его откосе давно выстроена ферма того же названия. Но ее обитатели с каждым новым поколением все больше и больше забывают старое предание о происхождении имени этого места.

Чертова лестница

Никого близких не было на свете у Гильдена фон Лорха, кроме любимой им невесты Гертруды фон Зоннеберг. Не было и у Гертруды никого на свете, кроме Гильдена. Любили друг друга рыцарь и девушка, но долго не могли они обвенчаться: решено было папой и его прелатами, что Гертруда поступит в монастырь, а ее замок перейдет во владения страсбургского епископа. Не хотелось Гертруде запираться в монастырской келье, и решили наконец молодые люди обвенчаться без разрешения палы.

Но вот затрубил призывный рог императора, созывая рыцарей на крестовый поход в Палестину: вассал должен слушаться своего сюзерена, а подданный — своего императора, да и неприлично было рыцарю такого знатного рода, как Гильден, оставаться со стариками и женщинами в опустевших замках. Хотели было Гильден и Гертруда обвенчаться до отъезда его, но вышел строгий папский эдикт: не венчать никого целый год — год поста и молитвы.

Расстались Гильден с Гертрудой, и день и ночь думали они друг о друге.

Чудеса храбрости совершал Гильден в Палестине, а когда император спрашивал его, чего хотел бы он в награду за свои подвиги, он отвечал неизменно:

— Хотел бы вернуться к Гертруде!

Качал головой император и, хмурясь, говорил:

— Какой же ты рыцарь, Гильден? долг рыцаря требует, чтобы оставался ты с нами, а не ехал к женщинам и старикам в опустевшие замки.

Смеялись над Гильденом и его товарищи, особенно те, что храбры были только на словах, но Гильден терпел все и думал лишь о своей прекрасной невесте.