Рейнские легенды

Не успела оглянуться девушка, как Черный Рыцарь исчез и только звонкие удары копыт его коня гулко раздавались в ночной тишине.

Вернулась Гута на свою высокую башню и всю ночь следила за красной звездой, ярко блиставшей над самым замком. Ярко горела и звезда надежды в сердце девушки.

Но вот прошел целый год: Альфонс был побежден, молодой император короновался в Ахене, и Фалькенштейн вернулся домой в родовой свой замок — но Черный Рыцарь не возвращался. Спросила о нем Гута брата, но не встречал его Фалькенштейн в рядах императорского войска: Черный Рыцарь исчез — словно виденье, растаял в тумане!

Грустно и одиноко проводила дни свои Гута. Редко сходила она со своей высокой башни и надежда исчезала из ее сердца, а вместе с надеждой таяла и сама ее жизнь.

Думала Гута, что погиб или изменил ей Черный Рыцарь.

Но вот в один прекрасный летний день чудный прозрачный воздух, разносивший по долине звон колоколов и звуки веселых песен поселян, донес и гулкий звон конских копыт, и разговоры всадников, ехавших по дороге к замку Шоб.

Все ближе и ближе подъезжали всадники; сторожевой дал знать, что какие-то рыцари направлялись к замку: Фалькенштейн приказал опустить подъемный мост и сам вышел навстречу гостям.

— Здравствуй, благородный рыцарь! — закричал ему ехавший впереди всех всадник. — Узнаешь ли ты нас?

— О, мой король, мой император! — воскликнул Фалькенштейн, — удостой меня великой чести — сойди с коня и посети мой замок!

— Я именно к тебе-то и ехал, — отвечал Ричард, — но где же твоя прелестная сестра, царица Кёльнского турнира?

— Прости, государь, что не прибежала она встретить тебя, — ей не успели еще дать знать о том, какое счастье посетило нас.

— Я приехал к ней сватом от моего лучшего друга.

— Прости, государь! Дала она слово выйти замуж за Черного Рыцаря, победителя на Кёльнском турнире. Но рыцарь этот исчез, и мы не знаем даже, кто он был, а между тем сестра моя стала тенью прежней прекрасной Гуты, и никакие увещания мои и угрозы не могут заставить ее забыть о нем, и боюсь, что она осмелится отказать даже и своему августейшему свату.

— Хорошо, но все же сходи к ней и отнеси ей вот эту перчатку.

Принял Фалькенштейн перчатку из рук императора и отнес ее Гуте.

Как только увидала Гута перчатку в руках брата, кинулась она в замковый зал и упала в объятия Ричарда.

— Наконец-то вернулся ты, вернулся ко мне мой Черный Рыцарь! — воскликнула она.

— Да, я приехал за тобою, дорогая моя, по вернулся я к тебе не Черным Рыцарем, а германским императором.

— Ты — император!? Ты, мой милый, мой жених, мой Черный Рыцарь!?

— Да, я — император Ричард. Я увидал тебя на турнире, куда приехал по приглашению епископа, чтобы познакомиться с немецким рыцарством. Увидав, я полюбил тебя, и, как и ты, я могу любить только раз в жизни, и любовь моя кончится лишь с моею смертью!

В скором времени торжественно отпраздновали свадьбу, а затем Ричард короновал свою супругу в Ахене.

На свадьбу и на коронацию собралось народу видимо-невидимо со всех концов германской земли. Не каждому ведь приведется видеть, как венчается император!

После коронации пошли пиры, забавы и турниры...

Но Ричард не выезжал уже биться с рыцарями, и не была Гута царицею турнира: она кланялась народу как императрица, и народ кричал ей hoch — старонемецкое hoch!

Замок Шоб переименовался в Гутенфельс и имя это уцелело за ним и до сих пор.

Эренфельс

Замок Эренфельс прислонен к высокой горе, и великий Рейн омывает его подножие. До сих пор еще стоит он, неприкосновенный в своем мрачном величии, и спокойно смотрит на правые и неправые дела, что совершились, а может быть, совершаются и до сих пор вокруг его крепких стен и темных башен. Крыло времени словно не задело его!

Когда-то в стенах его жила Ута — Ута, дочь Эренфельса, любимца Карла V. Была она обручена с владетелем соседнего замка, храбрым рыцарем Генрихом Рейхенштейном. Любили друг друга Ута и Генрих и не могли дождаться дня свадьбы.

Но вдруг пронесся слух, что изменил рыцарь императору: Генрих Рейхенштейн изменил Карлу V!

Позвал Уту отец и сказал ей:

— Отказал я Генриху Рейхенштейну: изменник не может быть моим зятем!

— Я люблю Генриха, — твердо отвечала девушка, — мы обручены перед Богом, а что соединил Господь, не разъединить того людям!

— Дочь должна повиноваться своему отцу, а подданная — своему императору. Проклятье — удел непослушных!

Шатаясь, поднялась Ута на свою высокую башню. Села она у узкого окна и стала смотреть на Рейхенштейн, где сосредоточивалось все ее счастье.

Облитый серебристым лунным светом, стоял замок, словно окутанный прозрачной дымкой, а башни его уходили в темную высь. Но вот красноватая туча поднялась над Рейхенштейном; разгоралась она все ярче и ярче; окна замка осветились зловещим пламенем; огненные языки и черные клубы дыму скрыли башню: Рейхенштейн пылал, подожженный со всех четырех сторон!

Так свершился над ним строгий суд Карла V.