Река времени. Дневники и записные книжки

Конечно, в революции действовало много разных сил. Так, как было, оставаться не могло. Разложение верхов и недовольство средней части народа и низов. Почему, как всё это произошло? Лет пятьдесят не задавались мы этим вопросом. Самая мысль об этом считалась контрреволюционной.

Трагедия революции состояла в том, что был почти истреблен или отодвинут в сторону класс носителей культуры. Почти всё прежнее, размеренно и согласно сработанное, развалилось в огне войны и гражданской смуты. Люди остались на развалинах. Всё, что было живого, способного развиваться, постепенно уничтожалось в мясорубке террора. Но могло ли быть иначе, и почему всё случилось именно так? Это чувство революции как загадки и есть ключ отношения к ней современников, как отвергавших, так и принимавших её.

***

Долгое время у нас подразумевалось, что, говоря об исторической памяти, надо восхвалять одно и замалчивать или осуждать другое. Но это не так. Память хранит всё: и дурное, и хорошее. Запретами выговаривать то, что просится в слово, ничего нельзя изменить. Невысказанные обиды остаются обидами, душат память, не дают дышать.

Запутанные узлы, конечно, лучше распутывать, но иногда их приходится разрубать.

***

Чтение иногда так возбуждает, что хочется, как в лихорадке, идти куда-то, что-то делать. Как бег на месте, в колесе.

***

Литераторы, живущие словом, к людям, занятым материальными заботами, относятся в душе свысока, как к существам, лишенным воображения и тонкости чувств. Но если они в делах практических претворяют то же, что мы в слове? Ту же энергию жизни, только неговорящую, материальную, тот хлеб насущный, без которого нет и жизни духовной?

И что такое слово? Почему оно так действует на нас? Призрак, круг на воде от брошенного в неё камня? Или какая-то высшая тайна, в которую мы, чем больше, тем глубже погружаемся, как в какую-то реку, и плывем по ней, не испытывая желания выходить на берег с его скучными делами и обязанностями?

***

Морозы ослабели. Завьюжило. Мягкая полумгла. Вышел из дома с чувством благодарности за ещё один подаренный мне день. Так хорошо кругом и на душе, что, ничего, кажется, больше и не надо. В сущности, с этим чувством каждого нового дня как подарка и надо бы жить людям.

Но такое состояние безмятежности бывает не часто. Много неприятного, некрасивого кругом. Безобразное перестаёт скрываться в тени и выходит на свет. Мат делается обиходным языком на улицах и в семьях. Дети становятся агрессивными. Страна похожа на динозавра с гигантским телом, управляемым маленькой головой. Какой тонкий слой интеллигентности!

О сатанинской музыке я уж не говорю. Но и песни о любви похожи на дикие крики в стиле мартовских котов, где любовь из чувства трагического, великого и светлого низводится до выражения примитивного похотливого желания.

***

По дороге домой думал, в каком мраке бескультурья мы, в сущности, живём: улицы грязны, прохожие харкают во все стороны, сморкаются прямо на землю, через слово мат. Это среда обитания, и какие несчастные люди кругом!

Но ведь это не всё, говорю я себе. Только часть жизни. А она ― не институт благородных девиц, не сентиментальная мелодрама с идеальными героями.

В аптеке

― Есть у вас чистотел?

– Двадцать две копейки, – ответила девушка за прилавком.

Я уплатил деньги в кассу и подал ей чек.

Она сходила куда-то, принесла коробку с травой и положила её на дальний конец прилавка, подальше от меня.

Я попробовал объяснить, что отвечать на вопрос о том, есть ли то-то и то-то объявлением о цене не совсем логично. Ведь товара может и не быть, но стоимость его от этого не изменится. И подавать товар не к тому месту, где принят чек, невежливо.

– Мы никогда друг друга не поймём, ― отрезала девица, сверкнув на меня глазами.

Неужели она права и между нами такая пропасть?

***

Ещё недавно говорили и писали о Ленине как о человеке простом и добром, любимым народом за эти качества. Теперь поговаривают прямо противоположное. Вспомним, среди какого народа, в какой среде ему выпало жить и работать, на решение каких мелочей приходилось тратить соки мозга. Как от этого не сломаться?

***

Нынешние реформы, «перестройка» ― та же революция сверху. Такие усилия никогда не достигали цели, потому что те, для кого они совершались, не участвовали в них. Революция идёт только от сердца. При революциях сверху честные и способные люди часто оказываются непонятыми. Нет встречного движения. «Народ безмолвствует».

Революции сверху всегда опаздывают или приходят слишком рано. В конечном счете, такие революции ― это попытка самооправдания власти в собственной несостоятельности.

Сколько говорится о революции в наши дни! Слова, слова, слова текут мутной рекой. Всё потонуло в словах, обратилось в игру.

***

Странный роман Д. «Белые одежды».