Река времени. Дневники и записные книжки

– Вы что же, считаете книгу свою превыше даже слов о ней?

– Нет, просто не смотрю на неё только как на литературу. Это душа сказалась, как могла. Кому близко, поймёт и примет. Кому не по сердцу, прошу не беспокоиться.

Не надо мне и похвал, и поздравлений. Нужно только молчаливое сочувствие.

Каждый художник переживает соблазн тщеславия, как гоголевский Чертков (да и сам Гоголь). На это есть одно средство: замазать уши воском от пения сирен.

***

Завистливые литераторы берут в руки чужую книгу только для того, чтобы найти в ней недостатки. Вкус мёда им незнаком, горечь и желчь больше по вкусу. Недостатки можно найти везде. Пятна есть и на солнце. Не надо только забывать, что недостатки есть продолжение достоинств, и без них не было бы творчества.

Евнухи, лишившиеся способности любви, в откровениях чувства видят лишь неприличное, на ветках и листьях яблони замечают только тёмные пятна. Даже спелые плоды слишком жёстки для их расслабленных дёсен. Не лучше и рецепты пуритан с иссохшим умом. Живому чувству не нужны правила «пробирочной палаты», опыты стерильности.

Запуганные такими искателями блох писатели обтачивают написанное так, чтобы не попасть на зуб зоилам. Бедняги, срезающие плодородный слой жизни. И таким мы скажем: «Что проку играть в слова, если в них нет жизни?»

Автор лучше других знает, что он написал. И если написанное вышло из сердца, никому его не убедить, что это плохо. И читателя с душой также не обманешь.

***

― Но он так много знает, ― слышу я в оправдание одного такого искателя блох.

Знания ― дело хорошее, если они не на зло направлены. Да и в энциклопедии их собрано ещё больше. Добывать из знания мудрость, как нектар из цветка, ещё лучше. Но до этого доходят немногие. Что-то своё человек говорит только тогда, когда знания идут от сердца. Знания можно также сравнить с удобрениями в почве. Они нужны, но их не едят, ими не любуются. Они только подпитывают почву, на которой восходят плоды мудрости.

***

Литература ― это, конечно, культура языка. В ещё большей степени это относится к книге. Но рукопись ― не ученический диктант. Автор часто пишет во взволнованном состоянии (взгляните на рукописи Пушкина, Гоголя, Л. Толстого и др.). Да и невозможно в большом тексте за всем уследить. У автора своё понимание многих точек языка, своё чувство звука. Бывают и неточности, и ошибки. И даже стерильно грамотную рукопись читать противно. «Как уст румяных без улыбки, без грамматической ошибки я русской речи не люблю» (Пушкин). Язык ― организм живой и своеобразный. Даже умный академик не скажет, что он абсолютно грамотен. Искусство слова это не только значки на бумаге, но и, прежде всего, то, что за ними стоит, его дух. Книга же ― произведение совместное: и автора, и редактора, и всей полиграфической машины.

***

О чём бы речь ни шла, писательская личность должна возвышаться над материалом, а не растворяться в нём, отражаясь или беспомощностью и косноязычием, или стерильной правильностью. Автор – это возница, умело правящий лошадьми; если везут сами лошади, то исчезает человек. Вот почему не надо бояться отчётливого авторского стиля. Он есть у всех настоящих писателей.

***

Воскресенье. Утренняя программа радио. Шумная музыка, гром без меры. «Певец» лезет из кожи вон. Всё ― от потемнения рассудка, от избытка телесных сил, не знающих, куда деть себя. Выброс в пространство излишков калорий, акт почти физиологический.

***

Нет, не приносит счастья успех, победа, то, что причисляют к признакам так называемого «состоявшегося человека». Счастье ― это что-то другое.

Иногда мне кажется, я родился и жил только затем, чтобы узнать муки, перестрадать, пережить всё, что со мною было, и сказать об этом в очистительных слезах. А счастья и даже просто радости мне не дано.

Но так я думаю только в минуты уныния. А там выглянет солнышко: и снова весело, и радостно, и много удовольствий впереди.

***

И вот хотя бы одно из них, но какое! Попросили сказать юношам о Гоголе (его день рожденья). Думаю, что главное, с чего начать? Беру старинное издание А. Ф. Маркса. Ранние вещи. Пламенный слог, огонь так и разливается по страницам и переходит в кровь. Радость и какой-то солнечный свет в душе. Это свет первой весны, нерастраченной полноты жизни, сияние надежд. Но и потом, даже в мрачных фантазиях всё равно огонь и пламень, струится и порхает лёгкий игривый свет. Читать, читать: вот лучшая пища для души, вот расширение границ сердца и ума. Если хочешь воспламенить убывающий огонь жизни, читай Гоголя!

Деньги