Река времени. Дневники и записные книжки

Будь строг, но милостив. «Не вели казнить, а вели слово молвить». Строгость с милостью ― отражение Божественного единства в помазаннике. Такова мистическая природа Бога. Любовь ― изначальная Его природа. Строгость ― для воспитания человека, для исправления падшего мира.

***

По Библии Бог избрал народ Авраама и Исаака своим поручителем на земле, исполнителем Его воли не потому, что Израиль был самым лучшим, а по прямо противоположной причине: потому что он был одним из самых грешных и нуждался в Боге. «Я подобрал тебя на дороге, когда ты лежала в грязи окровавленная», ― сказал Господь. На верности был заключён Завет. Так, самый последний становится первым по воле Избравшего. И, чувствуя в себе Божье присутствие, Иаков-Израиль позволяет себе всё, даже спорить и бороться с Богом и нарушать его закон. Отсюда свобода и смелость мысли.

***

Кто как молится? Одни, погружаясь в себя, поднимаясь в высшие миры и пребывая и странствуя там. Другие, прося: «Господи, сделай для меня то-то и то-то!» Одна молитва созерцательная, медитативная. Другая ― прагматичная. Высшая молитва ― созерцательная, бескорыстная; созерцая слово, звук или чувство, познаёшь одно из свойств Создателя.

***

Европу давно упрекают в рационализме, оскудении духа сравнительно с Востоком, Но, может быть, это не так. Что, если Европа нашла равновесие ума и сердца, которое не далось никакой другой культуре, отыскала искомую «меру вещей»? Европейцы естественны, просты, не скудны сердцем и не бедны умом. Из этого и произошла великая и, пока неповторимая, цивилизация. Может быть, это если не рай земной, то преддверие рая. Но рай земной противопоказан грешному и слабому человеку. Дети Адама становятся слабыми и ещё более подверженными греху. А слабыми в жизни быть нельзя. Соседи почувствуют это и, кто знает, как себя поведут.

***

Европа мы или Азия? Или Евразия? Говорят, то и другое. Но всё же, в какую сторону двигаемся? Не в обе же одновременно. Или именно в обе? Цветение нашей культуры со времен Петра происходило по-европейски. Свежий ветер шёл с Запада. Пусть наша культура евразийская по необходимости, но по свободе воли она тяготеет к Западу.

Нельзя представить себе, что у нас были бы Пушкин, Тургенев, Толстой, Достоевский, если бы мы смотрели только на Восток. Нет, не зря острие нашего внимания было направлено на Запад. Это меньшее из зол, это путь к жизни. В культуре ― оправдание сделанного нами выбора. Мы остались самими собой. Срединное наше место на карте мира уравновешивает крайности Запада и Востока.

***

Культура наша двойственная, и душа тоже. Одна её часть обращена к Западу: это светская культура. Другая ― к Византии, древнему восточному православию. Это её верующая христианская часть.

***

Не есть ли одна из разгадок истории Руси в том, что собственно славянское зерно не развивалось у нас вполне. Господствовало то варяжское, то тюркское, то монгольское начало. Правда, тут же встаёт вопрос: что такое славянское зерно? И это ещё большая загадка, чем тайна «русской души», многосоставной по своему содержанию. Удельный вес какой критической массы стал решающим?

Жизнь и судьба, как из зерна, вырастают из характера.

Наша первые книги на кирилице

Первыми переводами на славянский язык наших просветителей были: молитва «Отче Наш…» из Евангелия от Матфея, и начало 1-ой главы Ев. от Иоанна «В начале бе Слово…».

***

Кабала различает три элемента, три уровня души: нефэш, руах, нешама.

Низшие души не понимают настоящего благородства. У них всё перевернуто, поставлено с ног на голову: плохое и хорошее, чёрное и белое. Мертвецы, живущие для смерти.

***

Катарсисом поверяется, есть ли в произведении искусства божественная искра или нет. Писатель пишет добросовестно, чисто, гладко, придраться не к чему, да и незачем. Но не волнует, потому что идёт поверху, внешним слоем сознания ― и потому катарсиса нет. Другой же пишет, как дышит, и неровно, и взволнованно, и прерывисто, но волнует. Сердце читателя плачет ― есть катарсис. Но таких писателей всё меньше, а грамотных, поверхностных беллетристов всё больше.

Штрихи к портрету одной дамы

При всём своём несомненном уме и вполне достаточной славе она разделяла предрассудок, свойственный посредственности. Он состоит в том, что для сохранения авторитета надо не признавать чужих успехов, ни за что, ни при каких обстоятельствах не уступать своего места под солнцем. Она даже не слишком задумывается над этичностью такого типа поведения, считая это неизбежным средством в жизненной борьбе, атрибутом социального дарвинизма. И это притом, что разделяет все основные положения религиозной христианской морали, как 10-ти заповедей, так и Нагорной проповеди.

Этюд лица

В литературном кружке говорили о способах создания портрета. Есть портрет прямой, зеркальный, с перспективой и без, дальнего и ближнего плана, косвенный и т. д. А есть портрет без портрета, как, например, такой: «Тень упала на его лицо. Оно стало невидимым. Облик его померк».

Неудавшийся эскиз