Реки Лондона

– Должна сказать, я была бы счастлива снова посетить театр, – сказала она.

Оксли налил мне еще чаю. Где-то позади фургона из динамика с помехами неслось «Давайте будем веселиться» – Джеймсу Брауну по-прежнему было хорошо.

– И вы намерены сразиться за это право с дочерьми Мамы Темзы?

– Думаете, они такие грозные, что мы испугаемся?

– Думаю, вам самим не очень-то этого хочется, – сказал я. – И потом, можно же что-то организовать.

– Что именно, автобусную экскурсию? – с иронией спросил он. – Паспорта с собой брать?

Вопреки расхожему мнению, чаще всего люди не хотят драться, особенно если силы равны. Толпа может растерзать одиночку, человек с огнестрельным оружием и навязчивой идеей способен расстрелять множество невинных людей, включая детей и женщин. Но честно драться стенка на стенку мало кто рискнет. Вот почему пьяные подростки так часто орут: «Пустите, щас я ему врежу», а сами втайне надеются, что кому-то на них не плевать и их все же удержат. Они всегда радуются приезду полиции, потому что наш долг выручать их независимо от нашего к ним отношения.

Оксли пьяным подростком не был, но тем не менее точно так же хотел, чтобы его удержали от опрометчивого шага. Или, может быть, его отца?

– А ваш отец – он чего хочет? – спросил я.

– Того же, чего хочет любой отец, – ответил Оксли. – Чтобы дети уважали его.

Я чуть было не сказал, что уважения заслуживает далеко не всякий отец, но вовремя прикусил язык. В конце концов, не каждому же достается папа вроде моего.

– Будет здорово, если вы все немного успокоитесь, – примирительно сказал я, – и не будете ничего предпринимать. А мы с инспектором пока кое-что разрулим.

Оксли внимательно посмотрел на меня поверх своей чашки.

– Весна началась, – сказал он, – выше Ричмонда сейчас есть чем заняться.

– Окот у овец, – подсказал я, – и все такое прочее.

– А я вас представлял совсем не таким, – задумчиво проговорил он.

– Каким же?

– Я полагал, Найтингейл подберет кого-нибудь похожего на него самого, – ответил Оксли, – из высших слоев, может быть?

– Более серьезного, – вклинилась Айсис, – сухого профессионала.

– А вы-то оказались настоящим пронырой, – сказал Оксли.

– И очень напоминаете магов, которых мы знавали в прежние времена, – добавила Айсис.

– Это хорошо или плохо? – поинтересовался я.

Оксли и Айсис рассмеялись.

– Пока не знаю, – проговорил Оксли, – но тем интереснее будет выяснить.

Уходить с ярмарки оказалось неожиданно трудно. Ноги внезапно отяжелели, как бывает, когда выходишь из воды. Только когда мы подошли к «Ягуару» и звуки и голоса начали понемногу утихать, я почувствовал – отпускает.

– Что это было? – спросил я Найтингейла, садясь в машину.

– Седусере, – ответил он. – Притяжение, или, как говорят в Шотландии, чары обольщения. Бартоломью пишет, что многие сверхъестественные существа используют их для самозащиты.

– А когда я буду этому учиться? – полюбопытствовал я.

– Лет через десять, – ответил он, – если сейчас наберете темп.

Мы ехали через Сайренсестер, направляясь к М4, и я принялся рассказывать Найтингейлу о разговоре с Оксли.

– Он же правая рука Отца Темзы, верно? – спросил я.

– Да, его советник, если вы это имеете в виду, – сказал Найтингейл. – Вероятно, вторая по важности персона в этом лагере.

– Вы знали, что он захочет поговорить со мной, верно?

Найтингейл глянул в зеркало проверить, нет ли машин, а затем вырулил на главную дорогу.

– Его долг – добиваться преимущества, – сказал он. – Вы ели у него кекс с глазурью, не так ли?

– Надо было отказаться?

– Нет, – сказал наставник, – пока вы под моей защитой, он не станет заманивать вас в ловушку. Но с этой публикой надо быть очень осторожным – нельзя ожидать, что все остальные будут так же следовать здравому смыслу. И все же непонятно, почему Батюшку так внезапно потянуло вниз, к устью. Вот вы теперь, повидав обоих богов реки, что скажете?

– Они оба, несомненно, обладают огромной силой, – ответил я. – Но сила эта разная. У Матушки она явно связана с морем, портом и всем таким прочим. А Батюшка черпает свою силу из земли и воздуха, от эльфов и лепреконов. Так я понял.

– Тогда понятно, почему именно Теддингтонский шлюз разделяет их владения, – сказал Найтингейл. – Ниже шлюза русло Темзы становится приливным. Кроме того, эта часть реки находилась под непосредственной юрисдикцией Лондонского порта. Не думаю, что это простое совпадение.

– Значит, мое предположение верно? – спросил я.

– Полагаю, да, – кивнул Найтингейл. – Думаю, некая граница между соленой и пресной частями всегда была. Возможно, поэтому Батюшке Темзе так легко было покинуть город.

– Оксли дал понять, что Старик вообще не хочет иметь никакого касательства к городским делам, – сказал я. – Просто требует, чтобы его уважали.

– Тогда, возможно, его удовлетворит какая-то официальная церемония, – предположил Найтингейл. – Присяга на верность, к примеру.

– А что это?

– Ленная клятва, – пояснил Найтингейл. – Вассал клянется верой и правдой служить своему сеньору, а сеньор дает обещание защищать своих вассалов. В Средневековье по такому принципу строилось общество.