Реки Лондона

Удостоверившись, что никто не видит, я прошептал прямо в стену:

– Николас, вы здесь?

И тут же почувствовал ладонью какие-то колебания – так бывает, когда поезд метро идет по тоннелю и перрон вибрирует под ногами.

Жалобно заскулив, Тоби отскочил от стены, забуксовал когтями на камнях мостовой. А я не успел даже отшатнуться: передо мной, прямо в стене, возникло лицо Николаса, бледное и прозрачное.

– Помогите мне, – прошептал он.

– А что с вами?

– Он пожирает меня, – выдохнул Николас, и тут же его лицо втянулось обратно в стену. На миг у меня в затылке возникло странное тянущее ощущение, и я резко отшатнулся. Тоби тявкнул один-единственный раз, а потом развернулся и дал стрекача в сторону Рассел-сквер. Не удержав равновесия, я упал на спину и больно ударился. Несколько секунд я тупо лежал, потом все-таки поднялся. Осторожно подошел к храму и снова опасливо прикоснулся к стене.

Она была холодная и твердая – и все. Больше я ничего не почувствовал. Из камней как будто высосали все вестигии, совсем как в доме с вампирами. Отдернув руку, я быстро отошел назад. В храмовом дворике было темно и тихо. Развернувшись, я побрел в ночь, время от времени поглядывая по сторонам в поисках Тоби.

А он, оказывается, галопом несся всю дорогу, до самого особняка. Я обнаружил его в кухне – он свернулся клубочком на коленях у Молли. Поглаживая пса, она бросила на меня укоризненный взгляд.

– Он должен привыкать к опасностям, – сказал я. – Если хочет тут жить, пускай работает.

Расследование отнюдь не освобождало меня от занятий. Я уговорил Найтингейла показать мне заклинание фаербола. Как я и думал, в его основе лежал все тот же Люкс, к которому добавился Иактус – движение. Когда наставник убедился, что я способен справиться с первой частью и не сжечь себе при этом руку, мы отправились в подвал, в тир. До этого момента я и не подозревал, что в Безумстве он есть. Спустившись по черной лестнице, надо повернуть не направо, а налево и войти через две пары армированных дверей. Раньше я всегда думал, что за ними находится кладовка для угля. Оказалось, что это вовсе не кладовка, а зал длиной в пятьдесят метров, с мешками песка, выставленными в ряд у дальней стены. У ближней стояли металлические контейнеры. На стене в ряд висели столетние каски Броди, под ними противогазы цвета хаки, опять же аккуратным рядком. Еще там был плакат с надписью белым по темно-красному: «Сохраняйте спокойствие и продолжайте в том же духе». «Актуальный совет», – подумал я. В дальнем конце стояло несколько фигур-мишеней из плотного картона. Они потрескались и облупились от времени, однако еще вполне сохранили вид немецких солдат, в касках и со штыками наготове. Следуя указаниям Найтингейла, я выстроил их в ряд напротив мешков и отошел на огневой рубеж. Прежде чем начать, я еще раз удостоверился, что выложил из кармана свой новый телефон.

– Смотрите внимательно, – велел Найтингейл и выбросил вперед руку. Что-то ярко вспыхнуло, раздался треск, как будто рвалась ткань. А потом крайняя слева мишень осыпалась на пол пылающими клочьями.

Услышав аплодисменты, я обернулся. Молли стояла на цыпочках, как ребенок у циркового балагана, и шипела от восторга.

– А где же ваша латынь? – удивился я.

– Это заклинание отрабатывают молча, – пояснил Найтингейл, – с самого начала. Оно представляет собой оружие и создано с одной целью – убивать. Как только вы им овладеете, будете подчиняться тем же правилам, что и все вооруженные полицейские. Поэтому советую уже сейчас изучить действующий регламент использования огнестрельного оружия.

Молли зевнула, прикрывая рот ладонью, чтобы я не увидел, насколько широко он раскрывается. Найтингейл посмотрел на нее с мягким укором и сказал:

– Ему все-таки приходится жить среди людей.

Молли пожала плечами, словно говоря: «Ну и что дальше?»

Найтингейл показал все еще раз с самого начала, в четверть скорости. Я попытался повторить. Фаербол у меня уже давно получался, но когда настало время добавить Иактус, огненный шар вдруг показался мне скользким, и, в отличие от яблок, там было совершенно не за что зацепиться. Я, как и полагалось, сделал картинный пасс рукой, шар легко скользнул через всю комнату, прожег в одной из мишеней небольшую дырочку и опустился на мешок с песком.

– Питер, вы должны отпустить его, – сказал Найтингейл, – иначе не взорвется.

Я отпустил. Где-то за шеренгой мишеней раздался глухой удар, легкий дымок, клубясь, стал подниматься к потолку. Молли позади меня хихикнула.

Мы занимались около часа, по прошествии которого я уже мог послать шар в цель с головокружительной скоростью шмеля, который только что сдал дневную норму пыльцы и теперь неспешно летит домой, любуясь окрестностями.

Мы сделали перерыв на чай, и я изложил свою мысль насчет того, чтобы вернуть Николаса – при условии, что от призрака что-то осталось после того, как его «пожрали».

– Полидори упоминает заклинание для вызова призраков, – сказал я. – Оно действительно работает?