Религия Библии. Христианство

В мягкой форме это учение как некое подавление человеческой природы природой Божественной при признании, что мы все же по человечеству единосущ­ны, а не чужды Христу, сохраняется в ряде так называе­мых древневосточных церквей: это Армянская Церковь, Коптская Церковь, Эфиопская Церковь. Себя они имену­ют миафизитами (^''афип; — одна природа). Другие цер­кви называют их монофизитами. Дело в том, что тон­кий в определениях греческий язык проводит здесь такое различие. ЕТ; — в женском роде — ^''а — употребляется чаще при сравнении: первый, один только, единствен­ный. Второй вариант подразумевает неосуществившуюся возможность. Скажем, еТ; аЬеХфо; — единственный брат (но, в принципе, могли быть и другие братья у говоряще­го, однако не родились), д ^ovoq — это замкнутое в себе полное единство, монада, нерасторжимая целостность. Учение Евтихия о полном растворении человеческого в Божественном не принимают и миафизитские церкви. Но они настаивают на том, что у Бога Слова воплощен­ного, то есть у Иисуса Христа, была только одна приро­да, слившаяся из двух — Божественной и человеческой. В этой единой природе присутствует и Божественное, и человеческое, но Божественное безусловно превали­рует. Когда-то патриарх-папа Кирилл Александрийский (376-444) сказал в споре с несторианами (о них чуть ни­же): «единая природа Бога Слова воплощенная» (^ta фб&к; год 0еод Xojov ае&аркш^ёуу). И на этом основании, и на основании решений Третьего Вселенского Собора (Эфес, 431 год), осудившего несториан, миафизиты настаивают, что именно их учение о Христе есть учение Древнейшей Церкви. И возможно, так оно и было в области дискур­сивного богословия, но христологическая терминология к концу IV века еще не установилась.

Однако, рассуждая просто, если принять точку зрения монофизитов-евтихиан и даже миафизитов, то или чело­веку надо так же растворить в себе человеческую природу божественной, как она была «растворена» во Христе, или у человека нет никаких шансов на обожение. Возможно, именно таким взглядом на спасение объясняется край­ний аскетизм египетского монашества, отраженный в коптских житиях: все человеческое такие подвижни­ки подавляют в себе до предела возможного — почти не едят, почти не пьют, почти не спят, почти не моются. Евангельский Иисус вел себя, как известно, иначе и да­же заслужил упреки толпы: «Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам» [Мф. 11: 19]. У обычного, пусть и стремящегося жить во Христе чело­века его человеческая природа не растворяется в боже­ственной, и это люди знают опытно: они любят вкусно есть, высыпаться и соблюдать правила личной гигиены. Значит, в системе монофизитов шансов на обожение у та­кого «христианина с улицы» практически нет.

Замечу, что мне пришлось в начале 2000-х годов вести богословские собеседования в Эчмиадзине с армянскими христианскими мыслителями, и мы ощущали внутреннее единство нашей веры при всех терминологических раз­личиях, которые, по нашему мнению, ныне носят боль­ше филологический характер. О том же свидетельству­ют и собеседования православных с древневосточными церквями в Шамбези, в Швейцарии. То, что когда-то глу­боко разделяло Церковь, ныне далеко не так ощутимо, то ли из-за плохого понимания всеми нами глубинных от­тенков древнегреческого языка, то ли потому, что тогда взаимные обвинения были искусственно заострены ра­ди осуществления целей, далеких от поиска истинных смыслов христианской веры. Хотя мне и сейчас миафи- зитство, подобно термину омиусиос, кажется подступом к Истине, но еще не полным ее обретением.

Полное разделение Божественности и человечности Иисуса

Второй уклон — это учение константинопольского па­триарха Нестория (после 381-451), который утверждал, что во Христе присутствуют не только две природы, Божественная и человеческая, но и две ипостаси, и фак­тически два Лица. Иногда последователи Нестория го­ворят, что он имел в виду одно Лицо, соединяющее две ипостаси. Есть два направления несторианства, но оба они утверждают, что во Христе есть полное разделение природ и ипостасей.